Действительно, это была отличная еда, как на наш вкус, так и на вкус дикарей: не говоря о конском мясе, которое некоторые любители находят очень вкусным, если оно известным образом приготовлено, - мецкаль и сам по себе может сойти за очень приятное блюдо. Он не похож по вкусу ни на одно из известных нам кушаний. Он немного напоминает по цвету и по сладковатому привкусу вареный в сахаре лимон, но он тверже лимона, и цвет его гораздо темнее. Когда его едят в первый раз, то на языке ощущаются как бы уколы тысячи маленьких жал; испытываешь неподдающееся точному определению ощущение, не имеющее в себе ничего приятного, пока к нему не привыкнешь. Но это ощущение скоро проходит, и все те, кто из любопытства отведал мецкаля, весьма скоро начинают ценить его по достоинству. Многие высокопоставленные мексиканцы смотрят на него как на блюдо, составляющее предмет роскоши, и его продают очень дорого в Мехико и в главных городах Мексиканской республики.
Мецкаль - любимое блюдо апачей; как только распорядители лаконично произнесли слово "готово!", вся толпа койотов с жадностью набросилась на горячее еще кушанье и, не заботясь об ожогах пальцев, рта, принялась с остервенением уписывать его. Скоро не осталось ни крошки, и если лошадиная шкура не подверглась опасности быть съеденной, то только потому, что дикари наелись досыта; но если бы они были голодны, то съели бы и ее с аппетитом. На этот раз они ее предоставили своим четвероногим тезкам - шакалам.
После этого пиршества дикари принялись за курение. У индейцев Америки, к числу которых принадлежали койоты, употребление табака вошло в обычай. Оно существовало там задолго до открытия Америки Христофором Колумбом. У каждого койота оказалась своя трубка для курения и кисет, наполненный более или менее хорошим табаком. Курили они, по обыкновению, молча; когда трубки были выкурены и положены на прежнее место, дикари поднялись, отвязали своих лошадей, тщательно сложили веревки, предназначенные для связывания пленных, захватили свой скудный багаж и по общему сигналу вскочили на лошадей. Затем, как и накануне, они выстроились по двое в ряд в длинную колонну и пустились в путь рысью.
Лишь только последний краснокожий оставил лагерную стоянку, как животные сбежались толпою, чтобы занять их место. Этими новыми пришельцами были волки, которые жалобно выли всю ночь. Привлеченные запахом мяса убитой лошади, они только ждали отъезда дикарей, чтобы принять участие в пиршестве.
