Он шел по многочисленным залам, разглядывая убранство комнат, и ловил себя на мысли о том, что, украшая свою жизнь подобным богатством, кардинал Маринетти нарушал данный им обет бедности. Несчастный юнец не понимал, что эти мужчины, намеренно лишившие себя радостей жизни, отдав душу и тело служению Господу, так же, как и остальные люди, не лишены чувства прекрасного, а вместе с ним некоторого тщеславия. И, окружая себя роскошью, они всего лишь пытаются возместить утрату того, что дано им природой, но что они никогда не смогут вкусить и тем более испытать. Священник понимал это и все же, будучи молодым и неопытным, внутреннее возмущался. В то же время он испытывал искренний восторг. Это заставляло краснеть и смущаться своих мыслей.
Бросив быстрый взгляд на сосредоточенное лицо своего наставника, отец Джорджио нахмурился. Он чувствовал, что кардинал чем-то обеспокоен, хотя это никоим образом не отражалось в его лице или речи. Альбицци, как всегда, был вежлив и сдержан. Однако, проработав долгое время рядом с ним, Джорджио научился угадывать малейшие изменения в его настроении, и сейчас все указывало на то, что кардинал встревожен. Смуглое лицо казалось застывшей маской, руки сжаты в кулаки, обычно аккуратно причесанные волосы сейчас падали на глаза. Джорджио не осмелился спросить кардинала о причинах его волнения. Он тихо шел рядом, незаметно наблюдая за своим господином и раздумывая над тем, что его тревожит. Навстречу вышел монах. Он почтительно преклонил колени и поцеловал перстень на руке кардинала.
– Ваше высокопреосвященство, кардинал Маринетти ждет вас, – вежливо сказал он, склонив голову.
– Спасибо, отец Лоренцо. Будьте любезны позаботиться о моем помощнике.
– Разумеется, ваше высокопреосвященство.
Отец Джорджио обрадовался тому, что ему не придется встречаться с кардиналом Маринетти, в присутствии которого он всегда чувствовал себя мелкой плотвой, по недоразумению заплывшей во владения могущественной акулы. Кардинал Маринетти никогда не выказывал свое преимущество перед остальными, он всегда был любезен в общении. И тем не менее ощущение холодности и безразличия не покидало Джорджио, когда на него смотрели яркие голубые глаза сего служителя господня.
Отец Лоренцо открыл дверь в покои и пропустил кардинала Альбицци внутрь. Затем повернулся к молодому священнику и весело улыбнулся, словно догадавшись, о чем тот думает.
– Идемте в кухню, отец Джорджио, – он вытянул руку вперед, указывая дорогу. – Чувствую, вам понадобится литр лимонада, чтобы восстановить силы.
