– Лёва, я впервые слышу об этом. Ты же всю жизнь учился в специализированной школе, показывал неплохие результаты?
– В школу вашу мама меня пихнула. Я только и ждал, когда учеба закончится. А сам из Эрмитажа не вылезал, бегал по выставкам. Я хотел стать искусствоведом! И стал бы, если бы не проклятый Данин! Сейчас бы уже прославился и заведовал отделом в лучшем музее мира – Эрмитаже. А так… – Амбарцумов глубоко вздохнул, достал из корзины выброшенный документ и стал методично разглаживать его, – коллекционированием занимаюсь. На любительском уровне. Этим душу и отвожу. Вот только денег на серьезные вещи не хватает.
Он посмотрел на мятый лист, поморщился и сунул его в кожаную папку. Темные глазки уткнулись в учительницу.
Валентина Ипполитовна убедилась, что на рукописи, взятые ею из квартиры Данина и специально выложенные на стол, Амбарцумов не обращает никакого внимания. "Или делает вид, что они ему не интересны? Он упомянул про деньги. Приторговывать Лёва повадился еще в школе. Как человек близкий к науке он понимает, что в наше время, когда торгуют даже готовыми диссертациями, большое научное открытие тоже может являться товаром. Если сам не хочешь им воспользоваться, то всегда найдутся те, кто готов душу продать ради славы и почестей".
Вишневская решила акцентировать внимание собеседника.
– Недавно Константин принес мне несколько своих папок с рабочими записями, просил сохранить. Я поинтересовалась, как обстоят дела с его великой мечтой?
– Теоремой Ферма? Он всё еще тешится надеждами найти утраченное доказательство?
"Хоть и с ухмылкой, а сразу отреагировал. Напоминать не пришлось".
– Костя сказал, что это пройденный этап, – подлила масла в огонь любопытства опытная учительница.
– Ишь ты! Данин докопался до сокровенной тайны Пьера Ферма?
– Не знаю. Костя такой неразговорчивый.
– Да уж. Если бы у него однажды отнялся язык, он бы не опечалился. Язык формул для него гораздо актуальнее.
– Я вчера после случившегося пролистала его записи. Кое-что с собой прихватила. Тут встречается уравнение Ферма. Будет время, посмотрю поподробнее, – улыбнулась Валентина Ипполитовна и помахала пачкой листков, мелко исписанных формулами. – Как я поняла, Левон, слов в защиту Данина для следствия у вас нет.
– Ну, какой из меня защитник, Валентина Ипполитовна, тем более при таком тяжком обвинении. Тут требуется профессионал.
Вишневская сделала движение, намереваясь встать и попрощаться. Амбарцумов поднялся, опередив ее, и хотел, было проводить к двери, но учительница неожиданно села.
