Сквозь черное дуло, готовое изрыгнуть смерть, Эварист Галуа увидел мгновения своей жизни.
В лицей он поступил только в двенадцать лет. Жесткая дисциплина ему не понравилась, а скучные уроки наводили уныние. В шестнадцать лет Галуа впервые познакомился с математикой. Магия цифр и таинство формул очаровали его до такой степени, что других предметов для подростка не стало существовать. Блестящие оценки по математике перемежались неудовлетворительными баллами по всем остальным дисциплинам. Юношей овладело математическое безумие. Он проглатывал один раздел математики за другим, включая самые высшие. Прошло всего несколько месяцев, и лицейские учителя безнадежно отстали от вундеркинда.
В семнадцать лет Галуа опубликовал первую работу в научном журнале. Перед ним открывался прямой и ясный путь к вершинам математики, сокрытым облаками неизвестного. Но поступить в самое престижное высшее учебное заведение Франции – Политехническую школу – ему не удалось. Юноша настолько быстро овладел всеми существующими достижениями математики, что беглость записи и пропуск очевидных для него банальностей стал его стилем. К тому же решения Галуа были столь оригинальны, что экзаменаторы их зачастую не понимали. Неаккуратный почерк и небрежность изложения их раздражали. А вспыльчивость молодого человека никак не способствовала разрешению ситуации.
Через год Галуа повторил попытку. На устном экзамене он представил новое изящное решение, но объяснение его опять было сумбурным и поверхностным. Чувствуя, что твердолобые профессора его не понимают, Галуа в сердцах швырнул мокрую тряпку и угодил прямехонько в лоб председателя приемной комиссии. Путь в Политехническую школу ему был навсегда закрыт.
В это же время Эварист Галуа послал два своих самых блестящих исследования в Академию наук. Его работы попали к маститому математику Огюсту Луи Коши. Тот оказался в восторге от работ молодого человека и заявил, что они заслуживают быть представленными на премию Академии наук по математике. По формальным условиям конкурса требовалось подать одну работу. Коши вернул рукописи Галуа и посоветовал объединить их. В этом случае яркая работа произвела бы неизгладимое впечатление на академиков.
Галуа с энтузиазмом принялся за дело. Задолго до положенного срока он объединил исследования, дополнил новыми идеями и представил завершенный труд в Академию.
Прежде чем поступающие работы попадали в конкурсную комиссию, их просматривал непременный секретарь Академии Жозеф Фурье. Самый известный математик Европы был поражен глубиной и новизной представленного решения уравнений пятой степени. Над этой проблемой долго работал Лагранж, но не сумел с ней справиться. Фурье не сомневался, что Эварист Галуа заслуживает первой премии. Однако беглость изложения, присущая Галуа, не позволила Фурье оценить сразу все нюансы статьи. Он взял ее домой.
