Октябрьская революция 1917 г., будучи непосредственным откликом на события "текущего момента", представляла собой в то же время итог длительного, как мы старались показать, исторического развития России, конечный трагический акт в драматическом противостоянии дворянства и крестьянства.120 Образно говоря, Русская земля разрешилась от своего 200-летнего бремени народной революцией. Ее закономерность нам очевидна, хотя в плане историографическом тут есть свои сложности.
В научных исследованиях и публицистике не раз поднимался вопрос о преждевременности Октября. Здесь следует сказать о предупреждении Г. В. Плеханова насчет незрелости России для социалистической революции, об афористических призывах типа "на выучку к капитализму" и пр. Вплоть до 1917 г. вожди российской социал-демократии сохраняли убеждение в том, что социалистическая революция предполагает наивысшее развитие капитализма и наибольшую организованность рабочего класса. Любопытно на сей счет свидетельство одного из лидеров меньшевистской партии И. Г. Церетели, который позже писал: "Вся социал-демократия, не исключая большевиков, до Февральской революции внедряла рабочему классу сознание, что попытки осуществления социализма в экономически отсталой России ни к чему, кроме поражения пролетариата, привести не могут, что лишь завоевание демократического строя с последующим ростом производительных сил страны, а также ростом сознания и организованности пролетариата создает необходимые условия для осуществления конечной цели пролетариата — социалистической революции".121 Нечто похожее мы слышим и сегодня.
А. П. Бутенко, например, заявляет, что "война и созданные ею неслыханные бедствия изнуренных народов создали почву для вспышки социальной революции. На гребне этой вспышки социальной революции и победило Октябрьское вооруженное восстание. Но принять вспышку социальной революции, порожденную войной и достаточную для захвата власти, за саму социальную революцию, способную разрушить капитализм и утвердить социализм, — это трудноисправимый, грубейший просчет, ибо в самом российском капитализме того времени, в его противоречиях и конфликтах не было достаточной зрелости нужных объективных и субъективных предпосылок для "введения социализма"".122
Согласно А. П. Бутенко, "с учетом исторического опыта послеоктябрьского развития России представляется, что наиболее дальновидным и обоснованным был ленинский план постепенного завершения задач буржуазно-демократической революции и осмысленного создания предпосылок цивилизованности для последующего перехода к будущему социализму". На этом основании автор полагает, будто "коллективными решениями Второго Всероссийского съезда Советов была допущена принципиальная ошибка-провозглашена социальная революция, т. е. объявлен непосредственный социалистический выбор страны.".123
