Это была комната без окон, хорошо обставленная, стены увешаны тяжелыми шпалерами, явно оставшимися от былых времен. Седмон встал им навстречу. Одет он был в длинную черную хламиду; на голове возвышалась похожая на шлем шапка из зеленого бархата, закрывавшая половину лба и спускавшаяся до самого основания шеи.
Седмон весьма сердечно приветствовал гостей, называя их по именам (разумеется, новым, полученным в его же департаменте), и извинился за неприятности, которые причинили им Суннат, Базим и Филиш.
— Моим первым побуждением, — заявил он, — было немедленно предать негодяев смерти!
Капитан сразу почувствовал себя крайне неуютно, тщетно пытаясь избавиться от мысли о том, как палач сдирает кожу с «этой мерзавки Суннат», а та корчится от боли.
— Может быть, нет необходимости расправляться с ними столь жестоко, ваше величество? — сказал он.
— Вы очень великодушны! — благосклонно заметил Седмон. — Впрочем, этого и следовало ожидать. Ведь вы, в сущности, уже наказали Базима и Филиша, как мне представляется...
— Да, они получили по заслугам, — подтвердил капитан. Даал прокашлялся и продолжал:
— Я считаю, что Базим и Филиш являются весьма ценными работниками, когда не берут на себя слишком много. И они сознались, что действовали так исключительно из страха перед Суннат. Если вы пожелаете, я могу освободить их — пусть закончат переоборудование вашего корабля. Но с одним условием: они не имеют права требовать с вас платы! Ни одного маэля! Все работы будут выполнены за их счет! Удовлетворяет ли вас такое решение, ваша мудрость?
Капитан поспешил заверить даала, что это так.
— Открытым остается вопрос о Суннат, — продолжал даал. — Приглашаю вас в зал Малого Суда.
В зале вдоль зеркальных стен сидело несколько чиновников. Седмон тоже уселся и предложил своим гостям занять кресла рядом с ним. Минуту спустя двое солдат ввели через боковую дверь Суннат. Она вздрогнула, заметив капитана и Гот, и отвела взгляд в сторону. Ночь она явно провела очень скверно. Лицо было в пятнах, осунулось, и она нервно моргала покрасневшими веками.
Ни одна из сторон даже не упомянула о таинственной супер-тяге, которую Суннат пыталась заполучить. Видимо, ее предупредили, чтобы ничего не говорила об этом в суде.
Седмон бросил взгляд на капитана и обратился к Гот:
— Поскольку самые гнусные намерения преступницы были направлены против вас, ваша юная мудрость, — сказал он, — представляется целесообразным, чтобы вы сами решили, каким должно быть ее наказание.
