Не только, впрочем, веселых, но и весьма выгодных, поскольку имперские богачи не могли не поддаться соблазну любой азартной игры, а капитан Посерт всегда обязывал проигравшего что-нибудь у него купить.
Он быстро избавлялся от своего груза, распродавая его направо и налево. Не прошло и трех месяцев, как в трюмах осталось всего сорок связок страшно дорогих, но совершенно бесполезных удилищ из тин-клового дерева, с десяток гроссов свернутых в тюки абсолютно нелепых всепогодных плащей и ящик крайне сложных обучающих игрушек, которые обладали весьма неприятной способностью взрываться при падении. Даже проспорив пари, никто не соглашался взять у него эти товары. Посерт сильно подозревал, что это барахло было добавлено к основному грузу «Удачи» по инициативе советника Раппорта, так что капитан особенно и не рассчитывал все это продать. И ничуть, надо сказать, не грустил, поскольку и так заработал неплохо.
Он получил уже двадцать процентов прибыли, когда ему неожиданно предложили срочно перевезти на Порлумму какие-то лекарства. Это оказалось по пути, а стоимость фрахта троекратно окупала то, что он потерял на разведении миффелей.
Капитан широко улыбнулся. Да, они, несомненно, удивятся... Но куда же его занесло?
Он заглянул в соседний переулок, такой же темный, надеясь увидеть в небе маяк космопорта. И действительно обнаружил его — но почему-то слева от себя и чуть позади.
Капитан свернул на мрачноватую боковую улочку. В этом городе все парадные двери запирались на ночь, и жизнь обитателей домов продолжалась в хорошо освещенных внутренних двориках. Из-за высоких глухих стен доносились голоса, звон посуды, иногда взрывы смеха и пение, но на улочку свет почти не попадал.
Внезапно улица уперлась в стену. Поколебавшись, капитан снова свернул налево. Впереди, метрах в ста, из двора лился поток света и все отчетливее доносилось хлопанье дверей и громкие голоса.
— О-И-И-И-И-Й! – вопил кто-то высоким голосом, причем в равной степени это мог быть крик боли, или смертельного ужаса, или просто истерический смех. Капитан Посерт бросился вперед.
— Я тебя прекрасно вижу, и нечего прятаться! — сердито заорал на имперском универсальном какой-то мужчина. — Ну все, теперь ты попалась! Немедленно слезай с ящиков, не то шкуру спущу! Пятьдесят два покупателя из-за тебя животом маются!
Последовал грохот — точно рухнул плохо сколоченный деревянный дом, — раздался жуткий, жалобный и пронзительный визг, а затем последовали злобные крики мужчины.
