– У ваших спектаклей долгая сценическая жизнь.
– Потому что они о вечных проблемах, с которыми сталкивается в жизни подавляющее большинство людей, пусть они не рискуют признаться в этом даже самим себе. «Мой бедный Марат» в Моссовете идёт 16-й год. Ставили его к 50-летию Победы. Думали, сыграем несколько раз для ветеранов и снимем. А публика до сих пор смотрит эту историю. Потому что она не о «распущенности», а о прекрасной любви втроём. Поодиночке, и даже вдвоём, герои не выжили бы в блокаду. Это был их путь к спасению, но в мирной жизни он не сработал, отсюда и все проблемы, которые обрушились на их головы.
– Был период, когда вас называли режиссёром модным. Но мода – штука преходящая. Обидно не было?
– Мне совершенно безразлично, какие ярлычки на меня навешивают. К модным меня причислили, когда я начал работать с выдающимися нашими актёрами. Георгию Жжёнову я сделал его последний в жизни спектакль «Он пришёл» по пьесе Пристли. Для Юрия Яковлева – «Весёлые парни», спектакль об угасании гения. На Козакова был поставлен «Венецианский купец», и я считаю это лучшей его ролью. С Гурченко мы сделали три проекта – «Поле битвы после победы принадлежит мародёрам», мюзикл «Бюро счастья» и такой анекдот на тему «Ревизора» – «Случайное счастье милиционера Пешкина». Мне смешно, когда говорят, что в СССР не было института «звёзд». Был! И эти выдающиеся актёры, обделённые материально как никакие другие, больше всего достойны спектаклей, поставленных именно на них.
– Теперь, говорят, у вас начался период «классический»: вы поставили «Любовный круг» Моэма для Элины Быстрицкой.
– Элина Авраамовна потрясающая характерная актриса, а в комедиях почти никогда не играла. Мне было интересно представить её зрителю в совершенно необычном качестве. Для Людмилы Касаткиной в Театре армии я сделал «Школу любви» по роману Хиггинса «Гарольд и Мод».
– 80-летняя графиня влюбляется в 18-летнего юношу – это ли не эпатаж?!
– Но это же не физическая любовь, а духовная близость: она спасает его от суицида, научив любить жизнь! А совсем недавно я поставил в Театре сатиры «Идеальное убийство» для Ольги Аросевой.
– В программке этого спектакля не указан драматург, но пьеса Робера Тома на слуху у многих благодаря фильму Аллы Суриковой. Вы умыкнули чужую пьесу?
– Ничего подобного! Я очень люблю фильм Аллы Ильиничны. Но пьеса эта – не Тома. Он её позаимствовал у подзабытого ныне английского драматурга Паплуэлла. Такая вечная история в духе «Пиноккио» и «Золотого ключика». Когда Сурикова снимала свою картину, она об этом не знала. Потому и действие у неё происходит во Франции, а мы вернули его на «историческую родину» – в Англию. У Ольги Александровны получился в этом спектакле прекрасный дуэт с Ильёй Олейниковым, который является её учеником.
