Авеста как будто ещё не знает имени скифов или саков. Однако ей хорошо известны многочисленные туранские племена северо-восточных земель. Не вызывает сомнений, что это непосредственные предки скифов и саков. Скорее всего, скифо-сакские племена даже составляли подавляющую часть «туранцев» Авесты.
Разумеется, священная книга зороастрийцев — не историческая хроника. Действительность, легендарная и историческая, выводится в ней как иллюстрация и пример вечных религиозных истин. Реальные события с трудом отличимы от мифа — поскольку сами переосмысляются в мифологическом и былинном духе. Полуисторические герои, включая самого пророка Заратуштру, действуют в одном ряду с мифическими первопредками и божествами. По поводу того, насколько и в какой мере историчны сказания Авесты о борьбе Ирана с «турами», идёт давний научный спор. Не в малой степени ответ зависит от датировки самой «Авесты» и отдельных её текстов — а даты колеблются в пределах тысячелетия, от XV до IV в. до н. э. Наконец, Авеста, как известно, сохранилась не целиком. Многие авестийские предания дошли лишь в позднейших переработках. Ценность таковых для воссоздания реальной истории или хотя бы первоначальной формы легенд, конечно, на порядок меньше. Тем не менее большинство ученых признаёт, что картина противоборства осёдлого Ирана и кочевого «Турана» имеет историческую основу.
Родоначальником туранцев, как уже говорилось, считался Тура — сын Йимы, легендарного царя Арйан Вэджа, либо правнук Тоза, сына Траэтаоны. Туранцы противопоставлялись иранцам не только как кочевники осёдлым земледельцам и пастухам, но и по внутреннему строю. В то время как иранцами правили священные цари кави, у туранцев сохраняется власть военных вождей парадата. Это отчасти объясняло создателям Авесты воинственность туранцев и их несклонность прислушиваться к зороастрийской проповеди. Языковое деление играло гораздо меньшую роль. Туранцы говорили на языках восточноиранской группы, как и некоторые их осёдлые соседи в южной Средней Азии, местах создания древнейших текстов Авесты.
Из всех туранских царей самый известный Авесте — Франграсйан, правнук или «сын» Туры. В позднейших легендах он превратился в Афрасиаба — врага иранских эпических богатырей и положительного героя в эпосе некоторых центральноазиатских народов. Эта противоречивость заложена уже в самой Авесте, сохраняясь и в самых ранних пересказах авестийских преданий. С одной стороны, Франграсйан — доблестный и могучий воин, пылкий почитатель истинных божеств. С другой стороны — он безжалостный разоритель Ирана, жестокий убийца, исполненный алчности и гордыни.
