В этой суматохе Диндерис подскочил к сыну и залепил ему затрещину, и тот опять забился поглубже в люпин. (Ах, уж этот родич Рамунаса, чтоб его черти взяли, сплошные несчастья от него, одно за другим…)
Воспламенившийся бензин расплавил асфальт, черный, вонючий дым поднялся выше деревьев. Тут подоспела милицейская машина. Инспектор потребовал открыть багажник и обнаружил там мокрую сеть и полмешка рыбы. Принялся составлять протокол. Пока «Нива» и водовозка разъехались каждая своей дорогой, наступил полдень…
Шоссе, на которое вышли Аудрюс и дядя Тант, было не слишком оживленным. Однако долго «голосовать» не пришлось. Один «Жигуленок», просигналив, вдруг остановился и стал задом подкатывать к ним. Из машины вылез совершенно лысый, но еще не старый, улыбающийся мужчина.
— Иполитас! — воскликнул он, разводя руками. — Так ты все еще странствуешь по свету?
— Совсем как современный мир, — повторил Тант любимую свою присказку, — который многое знает, но ничего не помнит и не ведает, куда несется.
— Раз так, садитесь-ка ко мне в машину. Супруга с детишками обрадуется.
— Да я, как видишь, не один…
— Ничего, оба поместитесь. Полезайте!
Приглядевшись получше, Аудрюс заметил, что у водителя нет ни ресниц, ни бровей. Весь словно из теста слеплен и ни капельки не пропечен. Настоящий Фантомас!.. Правда, сердечная улыбка опровергала такое сравнение. Так или иначе, человек этот вызывал симпатию. Только закралось беспокойство, как бы он не соблазнил Танта поехать к нему в гости. Ведь Угнюс получил телеграмму, ждет — не дождется…
— И как это тебе, Иполитас, не надоест шататься? — удивлялся водитель. — Неужели не встретил людей, у которых мог бы остановиться, пустить корни и жить спокойно?
— А мне так приятнее. Один Иполитасом назовет, другой Леонидасом, третий — дядей Тантом…
— Артист!.. — рассмеялся лысый, — Другие играют на сцене, а ты — в жизни, не так ли?
«А может, он и вправду Мильтинис? — удивленно подумал Аудрюс, — Почему этот человек называет его артистом?»
— Я теперь странствующий зритель, — помолчав, ответил дядя. — Наблюдаю, как другие играют.
— Дядя никак своих не находит, — вмешался Аудрюс, ему не терпелось услышать, что скажет на это знакомый Танта.
Водитель обернулся к Аудрюсу, сидевшему сзади, потом вопрошающе посмотрел на дядю.
— Для меня все честные люди — свои, — произнес Тант. — Вот этот мальчик по имени Аудрюс велосипеда из-за меня не пожалел. Оставил в залог… за дядю Танта.
