Тетя поняла, что он врет и позвала Угнюса.
— За что ты так Рамунаса? Почему у него глаз подбит?
— А разве Рамунас утверждает, что это я?
— А кто тогда?
— Мы немножко потренировались, — проговорился Угнюс. Вечером синяков видно не было, и двоюродные братья не успели условиться, что говорить.
Тетя Виталия догадалась, что правды ей все равно не открыли, а она любила знать всю подноготную. Поэтому то ли она в магазине подластилась к Жугене, то ли сама их выследила, но в один прекрасный день приоткрыла дверь спортзала и собственными глазами увидела, как Рамунас с Угнюсом повторяют геометрию… И чтобы хоть боксировали в перчатках, как по телевизору показывают, а то лягались, словно жеребята!
Каким-то образом разнюхала она и то, что за эти уроки мордобоя Жугас брал с них по два рубля… Когда же им читать? Тут уж не до подготовки к вступительным экзаменам! Сын, конечно, прохиндей известный, но Угнюс, Угнюс каков?!..
— Тоже мне честный мальчик выискался! — дала она жару гостю. — Когда кто-то там в автобусе сиденья резал, так он даже милицию растормошил, а сам, оказывается, родную тетку за нос водит! Обманывать своих, это все равно, что по живому резать, не то что какие-то там несчастные сиденья!..
Рамунасу пришлось выложить все, как есть: пока двоюродному брату угрожает опасность, пока Дарюс таскает с собой повсюду ремень с пряжкой со свинцовым припоем (Альбертас сам видел, даже трогал), о том, чтобы сидеть на берегу с книжкой в руках, не может быть и речи.
— Так что? Выходит, готовитесь к патасовке?
— Готовимся. Нападет — дадим сдачи.
— Ты на Дарюса не доносил, тебе-то что ссориться с ним?
— Как же я брошу Угнюса в беде?
— А ты сходи к Дарюсу и поговори с ним, — строго приказала мать. — Люди ссорятся и опять мирятся. Заруби себе на носу: пока не помиритесь, пока не начнешь серьезно заниматься, до тех пор не будет у тебя мопеда. А ты, — предупредила она Угнюса, — если не прекратишь тут воинствовать, так и знай, обо всем напишу маме. Весь земной шар борется за мир, поборюсь-ка и я!
Рамунас пообещал завтра-послезавтра переговорить с Дарюсом. Конечно, если тот не пошлет его ко всем чертям и не врежет как родственнику Угнюса… Вспомнив, что Дарюс Диндерис курит, он еще выпросил у матери две пачки лучших сигарет. Угнюс возразил было, что Рамунасу не подобает вилять перед ним хвостом, но его мнения теперь никто не спрашивал. Слегка опечаленный, он вынужден был признать, что Фук одерживает верх… Ради мопеда Рамунас готов предать собственного брата.
