Кое-кто из сбитых «кеглей» со стонами и причитаниями вновь поднимался и почти ползком отправлялся строиться уже в треугольник поменьше, а к иным подбегали санитары, укладывали на носилки и бегом тащили в машины скорой помощи.
Сидевший рядом валет, лузгая семечки, пояснил братьям, что состязание выигрывает тот туз, который больше всех собьет с ног королей и дам.
— А эти короли, наверно, пленники? — спросили Угнюс и Аудрюс.
— Нет!.. Только свои. Тузам ведь они не нужны. Все великие правители стремятся к единовластию.
— А в кого станут запускать они шаром, когда уложат всех?
Валет подозрительно оглядел близнецов с головы до кончика палки и, озираясь, уже не так громко пояснил:
— Игрища устраиваются ежегодно. За это время всегда находятся желающие, выдвигаются, так сказать… Разве вы, например, не хотели бы стать валетами? Или хотя бы в течение месяца поносить королевские эполеты?
— Нет! — не сомневаясь, ответили оба. — Нам уже предлагали, мы отказались.
— Ах, вот как!.. Так кто же вы такие, а? Как сюда попали? Кто вас пустил?!
Не дожидаясь ответа, челодральский валет выхватил свисток и, вскочив на ноги, принялся пронзительно свистеть. Сидевшие вокруг болельщики обернулись и стали грозить кулаками, а валет все свистел и свистел, как заводной, поворачиваясь во все стороны…
— Будильник! — сообразили братья и давай осматриваться, куда бы пристроить палку-поводырь. Всюду цемент, камень, железо. Наконец приметили на сером бетоне расщелину, откуда пробивался зеленый росточек. Торопливо воткнули палку и проснулись.
В соседней комнате громко звучала музыка. В дверях стояли отец с мамой. Оба улыбались.
— Ну?.. С добрым утром, сони-засони! — проговорила мама. — Кто скажет первым, какой сегодня день?
— Суббота, — откликнулись оба брата.
— А еще?
— Одиннадцатое мая.
— А еще?
— Пирогами пахнет…
— Еще что?
— Папа при галстуке!..
— А почему папа в галстуке?
— Да знают они, знают, бесенята!.. — не выдержал отец. — Притворяются, негодники! Быстро поднимайтесь! По случаю дня рождения вас дожидаются два велосипеда.
— Ха!.. — возликовали близнецы и бросились родителям на шею.
Тринадцатилетние сыновья давно уже переросли маму, а вот чтобы обнять отца, они должны были приподняться на цыпочки.
