— Ба… я… я… не знаю… что со мной…. Я вчера зажгла свечу коснувшись до фитиля, а другая свеча сгорела в моих руках целиком! А сегодня эта подушка… — Вера буквально захлебывалась собственными рыданиями. — Ба, и сон. Мне приснился сон. Там все горело. Все, чего я касалась, охватывало пламя…
— Тихо, тихо, моя хорошая. Успокойся… — Ольга Михайловна желая успокоить внучку, стала тихонечко гладить девушку по спине.
— Ба, там было… страшно. Что со мной не так? — всхлипнув, девушка отстранилась от бабушки и вопросительно посмотрела в глаза старушке.
— С тобой все в порядке, Вер. Просто ты особенная. И в этом нет ничего плохого, ты отличаешься, и ты сильнее. Но ты ничем не хуже, слышишь? Ты даже лучше, и немного другая, вот и все…
— Ба? — подавив последний всхлип, Вера с просьбой посмотрела на свою бабулю.
— Да, моя хорошая, что такое?
— Поставь, пожалуйста, чайник. А я пока умоюсь…
— Конечно, золотая моя — чмокнув внучку в лоб, Ольга Михайловна отправилась на кухню. А Вера пошла в ванную, где включив холодную воду, подставила под нее руки. И молча наблюдала, за тем как вода испаряется, наполняя комнату паром. Слезы вновь потекли по еще не успевшим высохнуть щекам девушки. Она не знала что это такое, и что еще хуже, понятия не имела что ей с этим делать.
Пар становился все сильнее, все обильнее, и судя по тому, что Ольга Михайловна пришла из кухни, он дошел и туда.
— Ба, не подходи! Я опасна! Пар из-за меня. — Подавив всхлип, Марина продолжила, — я дотронулась до воды, и вот…
3 недели спустя
Дорогой дневник. Сейчас в школе зимние каникулы. С горем пополам я получила четвертные оценки. С еще большим горем проходили мои тренировки, по использованию и контролю силы. Я обожгла бабушке руки, о чем очень жалею, но ничего не могу исправить. Лучше бы это были мои руки…. Тренировки длились неделю, и на восьмой день у меня стало получаться это контролировать. Бабушка мне активно помогала, и если бы не она, я бы, наверное, все еще мучалась. Я справилась. Теперь нам не страшно отключение горячей воды. И спички с зажигалками нам не нужны. Есть я и моя сила. Убийства закончились на Ильмире, Полину так и не нашли. Жалко конечно, красивая была девочка — светло-русые волосы по пояс, густая длинная челка, серые глаза, длинные ноги, и мерзкий характер. Вот и все воспоминание оставшееся от Полины. Ильмира оставила чуть меньше, потому что была в несколько раз хуже своей без вести пропавшей лучшей подруги. Внешне ей, естественно, не было равных, но о внутреннем мире ныне покойной я даже думать не хочу.
