– И вы были настолько убеждены в правильности собственного диагноза, что позаботились о сохранении его отпечатков в картотеке полиции?
– Как вы об этом узнали?
Беккер пожал плечами.
– Кого-то это волновало достаточно сильно, чтобы решиться обойти закон. Из ваших слов следует, что это волновало вас.
– Я был молод, позвольте вам напомнить, и не мог спокойно смотреть, как этот юноша уходит и растворяется в обществе, особенно после того, как стал свидетелем его умения дурачить людей. Он начал учиться этому у меня и выучился поразительно быстро. Черт, основываясь на результатах исключительно последних бесед с ним, без учета результатов первых, я бы тоже отпустил его на все четыре стороны! Неважно... В общем, я подумал, что однажды полиции понадобится его найти. У меня был друг-полицейский, у которого имелся хороший приятель в отделе личных дел. Ну, знаете, как это делается... Они все устроили. Если бы кто-нибудь поднял шум, они всегда могли сослаться на канцелярскую ошибку, спустить дело на тормозах и все оставить, как было.
Беккер кивнул в знак согласия. Он действительно знал, как это делается и что в стране нет ни одного полицейского управления, где когда-либо наказывали усердного чиновника за то, что он слишком долго сохранял чьи-то отпечатки пальцев. Законы, касающиеся подростков и обращения с ними, писались не полицией, но исполнялись ею по своему усмотрению.
– И я был прав, не так ли? – возбужденно сказал Познер. – Все считали, что мое излишнее рвение в этом деле объясняется моей молодостью, тем, что он был моим первым пациентом, и, следовательно, моим желанием выставить его случай – и тем самым самого себя – более значительным, чем о том свидетельствовали факты, и прочей подобной чушью. Но в итоге оказалось, что прав был я. Он сделал что-то ужасное, иначе вы не пришли бы ко мне. В чем он обвиняется?
– Сейчас нам достоверно известно только то, что он побывал в помещении паспортной службы Монреаля.
Познер заметно пал духом, но не сдался.
– Что бы это ни означало, в чем бы он ни подозревался, он на это способен. Поверьте мне.
Беккер промолчал.
– Вы мне не верите? – растерянно спросил Познер.
– Не могли бы вы заглянуть в досье и сообщить мне какие-нибудь специфичные детали его «нападения» на отца?
Познер вновь воодушевился и похлопал по папке.
– Мне ни к чему заглядывать туда. Я позабыл сотни случаев из своей медицинской практики, но не мой первый.
Сказав это. Познер раскрыл досье, вынул оттуда фотографию и протянул Беккеру.
