— Подождите, сейчас позову дежурного воспитателя…
Послышался скрип стула, застучали каблучки. Вдалеке слышался сквозь бормотание радио чей-то разговор на повышенных тонах.
Ждать пришлось минут пять. Потом трубку взяли:
— Приемный изолятор, дежурный воспитатель Хоромская.
— Здравствуйте. Старший лейтенант Лопаницын беспокоит. Что там у вас? Сбежал кто?
— Если бы, — процедила женщина. — Железнодорожники с электрички бегунков сняли, аж десять штук, из дубняковского детдома, а у нас мест не хватает.
— А-а… понятно. Извините, по имени-отчеству…
— Ирина Николаевна.
— Ирина Николаевна, вам вчера привезли мальчика, фамилия Кулик.
— Да, он завтракает сейчас.
— Как — завтракает? Он же сбежал!
— Когда? — напряглась женщина. — У нас закрытое отделение, никто сбежать не может. Кроме того, я только что видела его.
— Минуточку. — Лопаницын почесал затылок. — То есть вы хотите сказать, что по результату поверки все на месте?
— Именно так. Только у нас нет поверки, это же не тюрьма. Все и так на глазах.
— Спасибо. Извините за беспокойство.
Так. Или он дурак, или из него дурака делают, или тут вообще что-то из ряда вон… Тетка говорит, что пацан сбежал, а в приюте говорят, что никто не сбегал. Кто врет? Тетка, конечно, соберет сто бочек арестантов, но вот так, внаглую… Может, обозналась? Нет, надо идти и самому во всем разобраться.
Галка Геращенко мечтала о приличном мужчине и тихом семейном счастье.
Мужчины пока не имелось. Тридцать один год, симпатичная брюнетка, высшее образование, прекрасная фигура, ум, коммуникабельность, адекватная самооценка… а мужчинки слишком мелкие и незначительные.
Конечно, можно воспитать себе мальчика, те охотно бьют к ней клинья, рассчитывая на быстрый секс… Но жалко времени и сил, ей нужен был изначально равный. «Все мужики — унитазы: либо заняты, либо полны дерьма».
Вот накануне опять родители завели пластинку: мол, время идет, она не молодеет, и с каждым годом рожать все труднее…
Галка обычно за словом в карман не лезла, но в нецензурной форме ответить папе с мамой посмела впервые. Сами вынудили.
— Чего? — потемнел лицом папа. — Материться в моем доме?!
— Какого хера в жизнь мою мешаетесь? Ребенок им нужен… Я, между прочим, только о нем и думаю!
— У тебя только о мужиках мысли: этот подходит, этот — нет, — возразила мама.
— Между прочим, одних мыслей о ребенке мало. У него и отец должен быть.
— Не обязательно. — У папы уши красные, неудобно папе такие разговоры вести.
