— Каждый раз, закуривая сигару, вы отвлекаетесь от того, что я вам рассказываю, — сказала она. — Ваше молчание приобретает другое качество. Вы словно не здесь.
— Вы правы, — признал Фрейд, последний раз затягиваясь и кладя сигару «Трабукко» в пепельницу. — Мне казалось, что я уже в Америке. Всего через десять дней я буду там.
— Я спрашиваю себя, — продолжала Изольда, — не коренится ли ваша любовь к сигарам в детской фиксации на материнской груди…
— Иногда сигара — это просто сигара, — заметил Фрейд.
Он бросил взгляд на швейцарские часы, свадебный подарок жены. Часы постоянно напоминали ему о том, что Марта была богаче него, когда выходила замуж.
И добавил:
— Сеанс закончен.
— Доктор Фрейд!
Изольда резко села на диване, обратив свое молодое свежее лицо к Фрейду, и устремила на него светящиеся умом глаза:
— Несколько лет назад вы посвящали целые дни лечению пациентов! Говорят, вы даже устраивали сеансы для друзей во время долгих прогулок в Альпах. А мне вы уделяете всего пятьдесят пять минут, раз в неделю, в одно и то же время, в вашем кабинете, на вашем диване…
— Я усовершенствовал свою технику, — сказал Фрейд. — Методы, о которых вы говорите, относятся к допсихоаналитической эре. К тому же вы у меня одиннадцатая пациентка за день. Я устал.
— Это не оправдывает ваше безразличие ко мне! — сказала Изольда, вставая. На лице ее появилось обиженное выражение. — Вы, конечно, предпочитаете более интересных пациентов, вроде Крысиного Человека… Конечно, по сравнению с его проблемами, мои кажутся вам пустяками.
— Я очень внимательно отношусь к вашему лечению, — возразил Фрейд. — И мои чувства никакой роли здесь не играют. Я забываю о собственных пристрастиях, как хирург, стремящийся к единственной цели — удачному завершению операции. Вероятно, мое поведение кажется вам непонятным, но оно объясняется желанием как можно лучше отразить ваши внутренние поиски…
— …как в зеркале, я знаю, — со вздохом закончила Изольда. — Но я надеялась, что однажды мы станем в какой-то степени коллегами. Почему вы останавливаете меня всякий раз, когда я пытаюсь найти бессознательные мотивы вашего поведения?
Фрейд улыбнулся упорству Изольды. Разумеется, она права: в пациентах его в первую очередь интересовали те проявления болезни, которыми должна заниматься медицинская наука. Иначе невозможно. Работа не увенчается успехом, если между ним и пациентом установятся более тесные, личные отношения.
— Мадемуазель Брехайм, — произнес он твердо, — я уверен, что в будущем вы станете первоклассным психоаналитиком. Но ваше лечение не окончено, поэтому я и не позволяю вам подвергать психоанализу кого-то другого. Тем более вашего врача, который посвятил немало бессонных ночей самоанализу и заслужил передышку от воспоминаний о своем раннем детстве.
