Камрос был еще совсем юношей, когда империю потрясли беспорядки, связанные с восхождением императора на трон, он хорошо помнил тот день, когда по улицам повели длинные ряды пленников, скованных по рукам и связанных друг с другом за шеи толстыми канатами. Их вели из города на глазах у всех, над ними издевались и проклинали, пока они не добрались до ворот, где затем солдаты мечами казнили их и неглубоко зарыли.
Родственники Ларцанеса вступили в ожесточенную борьбу с другими претендентами на трон, и Ларцанес был одним из тех, кто верно служил до самого конца, даже когда враги, казалось, брали верх.
— Терпение. Да, это, несомненно, добродетель. Но мне кажется неестественным только и делать, что ждать, пока что-нибудь произойдет. Мне больше нравится быть хозяином судьбы, если ты понимаешь, что я имею в виду.
— Конечно. Тогда остается возможность, что ты сам создашь себе место. Еще одно деление провинций мне кажется невероятным. Да и тяжело будет добиться такого самому. Если бы твой вес при дворе был достаточно велик, чтобы продвинуть такой управленческий акт, то мы едва ли сидели бы здесь вместе.
Камрос задумчиво кивнул. В империи уже несколько раз происходило так, что провинции разбивали на две или больше автономных частей. Редко — чтобы создать новую должность или узаконить изменение в населении. Гораздо чаще это делалось для ограничения власти сатрапа, который стал слишком мощным. Едва ли в ближайшем будущем можно было ожидать первого или второго. Империя сейчас была тверда и неколебима, границы ее безопасны. Император крепко удерживал бюрократию в подчинении, а та, в свою очередь, контролировала провинции.
И совсем неудивительно, что император придавал такое большое значение чиновникам, ведь он сам вышел из их числа. Вместе с двумя другими властителями он составлял овеянный легендами Золотой Триумвират и в конце концов лишил власти своего предшественника, взял верх над союзниками, их сторонников либо перетянул на свою сторону, либо уничтожил, и его помазали как императора.
Властитель знал о силе и влиянии бюрократии, поэтому тщательно контролировал ее.
— Убийство, естественно, всегда было одной из возможностей, — продолжил Ларцанес. — Но это связано с не меньшим риском. Можно минимизировать риски, но это стоит прилично. Возможно, даже слишком много для тебя.
— Должен признаться, что до сих пор мне представлялось только одно решение.
— Смерть сатрапа обязательно вызовет шум, и на первый план повыскакивают его союзники. Он должен быть казнен, прости за мой выбор слов, чрезвычайно точно и надежно. Естественно, в некоторых кругах именно это и предлагают. Но определенный риск остается всегда. И за его преемником будут очень внимательно следить. Если хочешь получить от меня совет, то я снова скажу, что нужно терпение. Сатрапы не живут вечно.
