Фигатнер: Кто давал?
Платонов: Может быть, и я.
Фигатнер: Два раза было?
Платонов: Два раза, но первый раз не помню когда.
Фигатнер: Где работал?
Платонов: В помещении для занятий.
Фигатнер: Ему материалы туда приносили?
Платонов: Насколько помню, да.
Фигатнер: Ему приносили материалы. Что он делал?
Платонов: Не знаю.
Фигатнер: Может быть, он брал, чтобы работать дома?
Платонов: Думаю, нет, т. к. материалы должны предъявляться старшему хранителю.
Фигатнер: Вы проверяли, он мог взять?
Платонов: Не думаю, все-таки надзор за читальным залом есть…
Петерс: В 19-м г. Джунковского судили, приговорили к концентрационным лагерям до конца Гражданской войны. А государственное учреждение, оно обязано было сообщить, что здесь имеется такой архив.
Платонов: Я не был тогда академиком.
Петерс: Но и для Вас приговор остается в силе. Он был приговорен как шеф корпуса жандармов, он скрыл от государства ряд документов, которые никоим образом не могут быть рассмотрены как его личные документы. Это есть документы шефа жандармов, а не документы Джунковского. Следовательно, эти материалы должны были попасть в наши архивы, чтобы они могли быть использованы по назначению. А Вы смотрели на это так: Джунковский передал и ставит условия…
Платонов: В суждение тут я не вхожу. В 1919 г. я не был академиком…
Петерс: Но Вы здесь заведовали этим делом давно, знали, когда его судили. И вот, по Вашим словам, получается, что, рассматривая этот архив как личные дела. Вы — человек в этом отношении очень грамотный — знаете, кому такие документы принадлежат. Может ли это быть частной собственностью?
Платонов: Об этом я судить не могу, потому что Джунковский мне был известен не как подсудимый, а как человек, пользующийся правами гражданства. Живет на собственной квартире, дает уроки (преподавал физкультуру в школе), никто ему не препятствует в передвижении. Он пользуется всеми правами, и так на него смотрела Академия. Я суда над Джунковским не знаю. Знаю, что он был в Смоленске в тюрьме. Оттуда его Рязанов вызвал в Москву в связи с процессом по делу провокатора Малиновского. Благодаря Рязанову Джунковский получил политическое оправдание, и то, что он был осужден, — мне неизвестно. Я знаю, что политический арест был снят. Я считаю, что его можно считать полноправным гражданином.
Фигатнер: Вы предполагаете, что кое-какие документы он взял с собой?
Платонов: Я боюсь сказать это.
Петерс: Я не говорю, что он незаконно ходит на свободе, но я ставлю вопрос так: он не может претендовать на эти архивы как свои личные дела.
