Травля русских историков | страница 32

В тот же день, 21 октября, Ю. П. Фигатнер телеграфировал о своих находках в Москву и просил о создании «специальной правительственной комиссии из трех человек под председательством Фигатнера для расследования несдачи материалов Академией наук. Это может помочь, — подчеркивал он, — вскрыть нам очень многое»^>{125}.

Решением Политбюро ЦК ВКП(б) такая комиссия была создана. Помимо самого Ю. П. Фигатнера (председателя) в нее вошли члены коллегии ВЧК А. Х. Петерс и Я. С. Агранов^>{126}.

Уже 24 октября 1929 года комиссия провела первые «беседы» с С. Ф. Ольденбургом, С. Ф. Платоновым, В. И. Срезневским, Н. В. Измайловым и И. А. Кубасовым. Наибольший интерес для нас представляет, естественно, допрос С. Ф. Платонова.

«Фигатнер: Сергей Федорович, в связи с теми материалами, которые обнаружены сейчас в Библиотеке, Пушкинском Доме, Археографической комиссии, распоряжением НК РКИ создана специальная комиссия в составе трех человек — Петере, Агранов и я. Комиссия прибыла и сейчас имеет желание поставить Вам некоторые вопросы.

Агранов: У меня вопрос вот какой. Скажите, пожалуйста, когда Вам стало известно, что в Рукописном отделении Академии наук хранятся подлинные акты отречения Николая и Михаила Романовых?

Платонов: Точной даты не могу сказать, но думаю, вероятно, 1927 г.

Агранов: От кого впервые стало известно?

Платонов: Я скажу. Это история довольно случайная. Я сделался директором Библиотеки в 25 г. Ничего об этом не знал. Незадолго до своей кончины Модзалевский передал четвертушку бумаги (на каком-то бланке) о том, что сенатор Дьяконов и Старицкий передают через Котляревского (покойного) Академии два акта на хранение в Библиотеке. Т. к. Рукописное отделение было под моим начальством, я отправился к Срезневскому (начальнику отделения), предъявил бумагу и сказал: «У Вас?» — Говорит: «Да». — «В описи есть?» — «Есть». Я не знаю, цела ли книга и имели ли Вы ее? Был пакет Старицкого, № 607 и был сбоку четырехугольник (диагональ и какой-то значок). Говорю: «Что это?» — «Это обозначение, что мы получили». — «Покажите». Он показал, и я приказал хранить эту четвертушку вместе.

Агранов: Вы сказали Ольденбургу, что хранятся такие акты?

Платонов: Да, но должен сказать, не придал значения уникального, потому что из литературных источников знал, что несколько раз переделывался текст.

Агранов: По воспоминаниям Шульгина известно, что подлинник, на котором подписывался Николай, имел подчистку.

Платонов