И чем дальше Айзенменгер читал, тем большее недоверие вызывал у него этот документ. Он перечитал заключение дважды, но так ничего и не понял. Оторвавшись наконец от текста, он поднял голову и поймал на себе внимательный взгляд Елены.
– Каков будет вердикт? – спросила она. Айзенменгер не знал, что ответить. Он открыл было рот, потом закрыл его, недоуменно пожал плечами, снова пробежал взглядом заключение и только после этого произнес:
– Невероятно!..
– В каком смысле?
– У нее рак всего! В ее теле не было ни одного органа, который не оказался бы пораженным болезнью.
– Разве такое не может произойти на последней стадии рака?
– Раковая опухоль, разумеется, может распространяться, но, если верить этому заключению, болезнь просто-напросто поглотила девушку.
– И всего за какие-то полторы недели, – констатировала Елена.
Айзенменгер широко раскрытыми глазами уставился на нее. От одной только мысли, что рак убил несчастную Миллисент Суит за столь короткий срок, ему сделалось не по себе.
– У нее была неходжкинская лимфома, – добавила Елена. – Что это такое?
– Это общее обозначение опухолевых образований, развивающихся в клетках лимфоретикулярной системы. – Прочитав непонимание в глазах Елены, Айзенменгер добавил: – Белые кровяные тельца.
– А-а…
– В общем и целом неходжкинских лимфом существует около сорока видов – от тех, которые растут очень медленно, до тех, что развиваются довольно быстро. В этих случаях для спасения жизни пациента требуются большие дозы различных химических препаратов.
– По-видимому, именно этот вид лимфомы и был у Миллисент Суит.
Айзенменгер нахмурился и снова углубился в изучение протокола вскрытия.
– По-видимому, – медленно, растягивая слова на слоги, проговорил он.
Елена покорно продолжала ждать. Она знала, что означает такое выражение лица Айзенменгера. Прошло несколько минут, прежде чем доктор, внимательно прочитав заключение от первой до последней страницы, вновь обратился к титульному листу.
– Хартман, – прочитал он.
– Ты его знаешь?
Айзенменгер покачал головой:
– Никогда не слышал о нем.
Но в строке, где перечислялись присутствовавшие при вскрытии, Айзенменгер нашел одно знакомое имя: Белинда Миллер.
– Все не так, – еще раз перечитав заключение, резюмировал он.
Елена ничего не ответила на замечание доктора, и он, посмотрев на свою гостью, в очередной раз мысленно отметил, насколько красивые и выразительные у нее глаза. Тем временем комната прогрелась, и рубцы на руках Айзенменгера начали напоминать о себе. Он попробовал не обращать внимания на дискомфорт и продолжил:
