— Ты не веришь, что я сделаю это? — возмутилась Лизель.
— Ты сделаешь все, что решила сделать. — Это было старое высказывание Мэрилин.
— Но не это?
— Ты же знаешь, что не все в жизни подчиняется формуле «все или ничего». Ты должна подумать о балансе или, по крайней мере, сделать исключение для мужчины, который захочет быть с тобой ради того, что ты хочешь. Ты хочешь более глубоких отношений? Да? Так что нет… Я думаю, что это неправильно — давать подобную клятву. Просто тебе надо быть более осмотрительной, когда ты идешь с кем-то на свидание.
Мэрилин удалось уговорить себя остановиться и напомнить себе, что хотя она была для Лизель как мать, она все же ею не была, и иногда она должна сдержать желание читать лекции и воспитывать сестру, как своего собственного восьмилетнего сына. Кроме того, Лизель — взрослая, и имеет право на свое собственное мнение и собственные ошибки… О, черт, кто сказал, что она шутит? Она больше не желает видеть, как ее маленькая сестренка испытывает боль, любую форму боли, которую она способна предотвратить или облегчить, как бы сделала в отношении Алекса, и поэтому она позволила себе продолжить:
— Я думаю, все эти мужчины с Марса, а женщины — с Венеры, что накладывает свой отпечаток, но правда в том, что достойный человек — это достойный человек, а задница — это задница, будь они мужчины, женщины, гермафродиты, инопланетяне, марсиане… Но что я пытаюсь сказать… ты, будучи также ослепительно красива, как Шерон Стоун или Скарлет Йохансон, ты в своем роде Лизель Эллис, ты, Лизель, красавица Лизель, моя маленькая пастушка, тебе нужно быть более осмотрительной, чем нам, простым смертным, вот и все… все, что я хотела сказать.
Она остановилась и взглянула на сестру, которая смотрела на нее с открытым ртом.
— Ты ведь прислушаешься к этому, да? — не могла не спросить Мэрилин.
Лизель кивнула.
— Ты только что говорила мне, что я должна быть более избирательна в отношениях с мужчинами, потому что я неотразимая. Ты действительно считаешь, что я красивая? — Лизель, не очень доверяя комплиментам, надув губы и хлопая ресницами, смотрела на сестру.
— У тебя внешность, у меня голова, — пошутила Мэрилин.
— Хммм…
— Ты стала очень похожа на маму, когда ей было столько же, как тебе сейчас, — тихо добавила она.
— Ты действительно так думаешь? — Лизель снова просияла.
— Ты знаешь, что очень. Помнишь, ты показывала мне фотографию, где мы все в Сноудоне…
Да. Она помнила. Они уже освободились, кухня опустела, работа забыта, и большую коробку с семейными фотографиями почтительно принесли в маленькую гостиную.
