— Какая честь! — звонко рассмеялась она.
— По-моему, пугать ребенка крокодилом жестоко,— заметила Мэри и торопливо попятилась назад, чтобы тетя Элис не могла поцеловать ее еще раз.
— Крокодилом? Каким крокодилом?—встрепенулся дедушка, но тетя Элис только снова рассмеялась и сказала, что это их с Мэри тайна и что «смотри, как уже поздно!». Разве дедушка не собирается смотреть по телевизору старый военный фильм «Гибель Бисмарка»? Еще утром дедушка упомянул, что хочет посмотреть эту картину.
Она говорила более возбужденно, чем обычно. Конечно, раздумывала Мэри, поднимаясь к себе в спальню, тетя Элис никогда не рассказывала дедушке про няню и крокодила, и ей неприятно, если он сейчас об этом узнает. Она боится, что он начнет укорять себя за то, что нанял ухаживать за своей дочерью такую отвратительную женщину. Этим, во всяком случае, можно было частично объяснить волнение тети Элис. А кроме того, она, по-видимому, стыдилась того, что давным-давно забытый случай до сих пор имеет для нее значение.
Мэри даже удивилась тому, как быстро сумела во всем разобраться. Она не просто догадывалась — она не сомневалась в том, какие чувства испытывает тетя Элис. Словно читала их волшебным глазом.
Точно так же она не просто предполагала, а была уверена, что тетя Элис больше никогда не заглянет в ее спальню. И не потому, что обещала этого не делать, а потому, что девочкой сама боялась, когда к ней заглядывали.
Тут Мэри испытала угрызения совести, но всего лишь на минуту. Некогда было размышлять про тетю Элис. Мэри обещала Саймону встретиться с ним в девять часов, а сейчас уже было около девяти.
Она остановилась и прислушалась. Снизу доносились звуки бравурной музыки, за ними последовали залпы орудийного огня. Тетя Элис не смотрит кино, знала Мэри, она не любит шумные военные фильмы, но все равно сидит рядом с дедушкой, чтобы разбудить его, если он заснет, потому что дедушка очень сердится, когда что-нибудь пропускает. А фильм идет часа полтора...
Мэри на цыпочках сошла вниз по лестнице, открыла дверь и очутилась во тьме. Дул ветер.
Саймон ждал ее возле купальной кабины.
— Я уж думал, ты не придешь,— сказал он.
— Мне пришлось подождать до начала фильма. Он здесь? Из прохода между кабинами появилась тень.
— Его в темноте еще труднее разглядеть, чем тебя, — засмеялась Мэри.
— Зато белки его глаз ярче сверкают,— возразил Саймон. Кришна дрожал от холода. Мэри взяла его за руку. Рука была холодной и влажной.
