— Где я? — мой голос был таким же хриплым, как и у черноволосого разбойника.
Я осторожно привстала, помогая себе здоровой рукой. Дождавшись, пока головокружение прошло, медленно села и еще раз обвела глазами мужиков.
— Недалече… село Вишеньковка, — безмятежно отозвался рыжий. — Почитай, шо рядом с Екатеринославом, барышня.
Я сморщилась, как от зубной боли, мгновенно вспомнив о том, как спорила с Ромой и как воспользовалась часами времени. Я обещала вернуться через пару секунд, а провалялась тут полдня. Ромка и Машка там буквально с ума сходят! Я с тревогой огляделась, стараясь увидеть поблескивающий в траве позолоченный корпус. Для верности, даже пошарила здоровой рукой в траве.
Заметив мое движение, черноволосый лениво спросил, улыбаясь мне щербатым ртом:
— Чай, часики ищешь, барышня? Так они у меня. Сразу видно, что ты из благородных господ. Только больно наряд странный, но это ничего…
Он продемонстрировал мне Часы Времени, лежащие в огромной грязной ладони, и радостно оскалился:
— Макар, тащи ее к нам на хату. Будет моей Матрене служанка!
Рыжий тут же протянул ко мне свои немытые руки с грязными ногтями и потрескавшимися пальцами. Я с отвращением смотрела на подобную антисанитарию, а мои внутренности с силой сжало в ледяной кулак страха.
— НЕТ! Верните мне мои часы! Сейчас же! — твердым голосом, собирая остатки своей решимости и отваги, потребовала я.
Слава Богу, мой голос не дрожал, и говорила спокойным тоном. Перспектива остаться в девятнадцатом веке пугала меня, и я решила всеми правдами и неправдами забрать у черноволосого мужика Часы Времени. Поэтому я резво вскочила на ноги и метнулась к раскрытой ладони разбойника, чтобы выхватить Часы Времени, полностью полагаясь на свою быстроту и ловкость. Оставалось два сантиметра отделяющих Часы от моих пальцев, как ладонь сжалась в огромный кулак. Он молниеносно впечатался мне в лицо. Моя голова безвольно дернулась назад, и я упала в густую траву. Черная бездна небытия вновь утащила меня в свои недра.
— У-у-у… Ироды! Пошто барышню-то ударили? — низкий приятный женский голос вывел меня из обморочного состояния.
Как из-за слоя ваты послышались виноватые голоса разбойников Митьки и Макара.
— Так ведь сама она нарвалась… — ныл высокий тенорок рыжего.
— Хотела забрать нашу добычу. Вишь, какие у нее часики! Золотые! Дорогие! Продадим их. Вот завтра утром к ростовщику и зайду, — прохрипел Митька.
— Митрий! А бить-то пошто? А мне теперь изводи на нее мази, чтоб лицо ее залечить, — загремел громкий женский голос на все помещение. — Вон отседа!
