— Марфа, — позвала Матильда, когда мы поравнялись с большими двустворчатыми, украшенными богатой резьбой дверями.
С другого крыла к нам мигом прибежала запыхавшаяся горничная. Ее круглое личико с правильными чертами лица раскраснелось, а черные глаза пытливо с интересом смотрели на меня из-под белоснежного накрахмаленного чепца.
— Да, Матильда, вы меня звали, — ее высокий голос был серебристым и чарующим.
— Вели приготовить ванную для барышни и поживее, — велела Матильда и, толкнув двери, завела меня в покои Габриэль.
Горничная кивнула и метнулась от нас прочь. Пока я провожала глазами Марфу, нянька уже тянула меня в комнату. Апартаменты, в которые я попала, не просто поражали своими размерами и роскошью, а скорее ошеломляли меня. Я даже на секунду задумалась, как можно спокойно дышать рядом с такой красотой или сидеть на этой широкой кровати, рассчитанной скорее на четверых, нежели на одного или даже двоих. Стены были оклеены светло-розовыми однотонными обоями. В комнате было два высоких окна до самого пола, занавешенных легкими светлыми занавесками и бордовыми бархатными шторами. Пол, покрытый паркетом, устилал персидский темно-красный ковер с длинным ворсом. Огромная комната была, как бы поделена на две зоны: справа от входа была спальня и слева — будуар.
Главной деталью спальной зоны была огромная кровать с темно-красным пологом в тон шторам на окнах, прикроватные тумбочки с подсвечниками на каждой. Вся мебель в комнате была из орехового дерева, но дорогая и изящная. В левой части комнаты была плотно закрытая дверь. Под окном располагался туалетный столик со всевозможными шкатулками, вазочками, статуэткам, зеркалами и прочей дамской мелочевкой. Левее от столика, под стеной, стояла изящная софа с резной спинкой, оббитая темно-красной материей, а возле нее стоял низкий журнальный столик круглой формы на толстых ножках.
При беглом осмотре комнаты, такой роскошной, что мигом я почувствовала себя очень неуютно в своем сером грязном платье, с растрепанной косой и с холщовой сумкой в руках. Я так и застыла посреди комнаты, беспомощно глядя на Матильду, чувствуя себя просто отвратительно. Нянька меж тем метнулась к боковой двери, приоткрыв ее, и исчезла в соседней комнате. Я подошла к кровати и под нее быстро запихнула свою холщовую сумку. Матильда вернулась быстро. В руках у нее была длинная белая рубашка, отделанная бледно-розовым кружевом, с пышными рукавами и более насыщенного розового оттенка шелковый длинный халат и кружевные панталоны.
