— Доброе утро, маменька, — тем же сладким и фальшивым тоном отозвалась я. — Все просто чудесно.
Ее отражение в зеркале улыбнулось мне, и я была вынуждена контролировать не только выражение лица, а и еще выражение глаз. Я с подчеркнутым вниманием смотрела на свое свежее лицо и пощипывала щеки для того, чтобы появился румянец. В этот момент к нам подошла Мила с маленькой шляпкой в руках. Соломенный головной убор был украшен белыми атласными лентами, перьями и сиреневыми мелкими искусственными цветочками, и призван крепиться каким-то чудом на голове у дамы.
— Вот и славно, — отозвалась мадам Элен, зорко следя за всеми движениями моей горничной.
Хотя чуда-то и не было, служанка кокетливо уложила шляпку немного набок и для надежности приколола ее шпильками к прическе. Затем Мила метнулась в сторону туалетного столика и притащила стеклянный флакончик с грушкой-пульверизатором на горлышке. Невидимое облако нежного аромата сирени окутало меня с головы до ног, дополняя мой образ девушки-весны. Я невольно распрямила плечи и по-иному взглянула на свое отражение. Элегантно одетая дама с большими фиалковыми глазами пытливо и с неподдельным восхищением смотрела на меня из зеркала.
— Отлично выглядишь, Гэйби, — ободрительно отозвалась мадам Элен, аккуратно расправляя ленты на шляпке. — Ты — сама свежесть и юность.
Я лишь лукаво улыбнулась и отвернулась от своего отражения. Зеркало мне было не нужно, чтобы знать о том, что выгляжу я просто великолепно и в полной боевой готовности. Натягивая короткие перчатки на руки, я из любезности вернула ей комплимент:
— Спасибо вам, маман. Вы тоже отлично выглядите, будто на десять лет помолодели.
Маман польщено покраснела и впервые за все время, проведенное в моей гардеробной, улыбнулась по-настоящему. Хотя, я отлично понимала, что мадам Элен явилась сюда не спроста, и продолжала стоять перед барыней, ожидая ее дальнейших действий. Мое чутье в очередной раз не подвело мня. Не прошло и минуты, как мадам Миллер отослала Милу из комнаты и по выражению ее лица, я поняла, что сейчас она мне скажет нечто очень важное. На какую-то долю секунды я даже испугалась выражения холодного расчета на красивом личике графини Миллер, а сердце неприятно екнуло в груди, пропуская удар.
— Видишь ли, милая, — начала свой монолог мадам Элен, избегая прямо смотреть мне в глаза. — Всем очевидно, что князь Баринский не равнодушен к тебе. Так что будь умницей, закрепи его интерес и влечение к себе, ведь он такая выгодная партия для нас. Быть княгиней Баринской очень почетно. Говорят, что у него есть далее поместье где-то под Краковом…
