Герхард невольно вздохнул, глядя в окно на въезжающих во двор гостей. Гертруда была его тайной любовью. Пару лет назад он даже подумывал о том, чтобы жениться на ней: не оставаться же до конца своих дней вдовцом! Но его опередил Конрад фон Адельбург…
Выбежавшие из замка слуги взяли лошадей под уздцы, мажордом помог Гертруде сойти с седла. Она легко спрыгнула на землю, что-то весело сказала. Конрад и Криштоф засмеялись. Сама беспечность!
Герхард помрачнел и отошёл от окна. Почему именно фон Адельбург? Что заставило Гертруду выбрать его из многочисленной свиты своих поклонников? Какое наваждение владело Регенсдорфом, когда он дал согласие на брак своей единственной дочери с двадцатилетним распутником, славящимся злым языком и кровавыми дуэлями?
Вновь, как и прежде, не найдя ответа на эти вопросы, Герхард отправился встречать гостей.
На клумбах, по обе стороны парадного крыльца, цвели, наполняя воздух чудесным ароматом, необычайно крупные белые розы.
Опираясь на руку мужа, Гертруда поднялась по мраморной лестнице.
Снаружи замок выглядел не таким запущенным и угрюмым, каким показался ей изнутри. Она была здесь всего раз — на похоронах Бертрана. Мрачность обстановки в сочетании с общим настроением и плохой погодой не оставляла того гнетущего впечатления, которое замок Норденфельд производил сейчас, ясным и ласковым июньским днём. Если бы не присутствие отца, Гертруда ощущала бы страх. Шпаги мужа и Криштофа не были надёжной защитой в этом наполненном мистическим ощущением месте. Ей чудился тайный взгляд, следящий за ней сквозь толщу стен. Она чувствовала, что с каждым шагом приближается к невидимому наблюдателю, и, войдя в гостиный зал, встретилась с ним глазами. Вернее, с ней…
На стене напротив входа висел портрет молодой женщины в белом, украшенном цветами, платье. Внешность её поразила Гертруду. Такое лицо могло быть у ангела. Она смотрела и улыбалась, как живая. Казалось, она вот-вот шевельнётся, развернёт сложенные за спиной и потому невидимые крылья и бесшумно ускользнёт в солнечный свет…
— Это покойная баронесса Августа Венцеслава, — тихо сказал подошедший к дочери Альбрехт фон Регенсдорф.
Рука Конрада дрогнула в руке Гертруды.
— По такой женщине стоит до конца своих дней носить траур, — шепнул он Криштофу Мареку. Тот пробормотал в ответ что-то невразумительное.
Взгляды всех четверых были прикованы к портрету, когда в зал вошёл хозяин замка. Недавно пережитое горе заметно изменило Герхарда. Он выглядел усталым, но держался с большим достоинством. Любезно поблагодарив гостей за честь, которую они оказали ему своим визитом, он пригласил их к столу. В Норденфельде в этот час подавали обед.
