«А почему бы не попробовать? — подумал он с меланхолическим озорством. — Ну разобьюсь. Не все ли равно?»
Он нашел свою трость и, высунувшись в окно, повел ею влево вдоль карниза к соседнему окну. Оно было открыто, и стекло звякнуло, когда трость задела его.
«Как она крепко спит! — подумал он. — Устает за день, возится со мной».
Втягивая обратно трость, он зацепил за что-то. Трость выскользнула из его рук и с мягким стуком упала.
Держась за подоконник, он перелез на карниз, нащупал рядом нечто — предположительно водосточную трубу, — переступил через ее холодное железное колено и сразу ухватился за следующий подоконник.
«Как просто!» — подумал он не без гордости и, тихо сказав: «Ку-ку, Марго!» — попытался вползти в открытое окно. Он поскользнулся и чуть не упал в подразумеваемый сад. Сильно забилось сердце. Перевалив через подоконник, он сбил какой-то тяжелый предмет, который бухнул на пол.
Альбинус остановился, капли пота щекотали лицо. К ладони пристало что-то липкое (сосновая смола, выступившая из досок: дом-то ведь сосновый).
— Марго, милая, — сказал он бодро. Тишина. Он нашел постель, она была девственно прикрыта чем-то кружевным.
Альбинус сел на постель и стал соображать. Если постель была бы открытая и теплая, то тогда понятно, она сейчас вернется.
Погодя он вышел в коридор (испытывая большие затруднения из-за отсутствия трости) и прислушался. Ему показалось, что где-то раздался тихий ноющий звук — не то скрип, не то шорох. Ему стало почему-то страшно. Он громко крикнул:
— Марго, где ты?
По-прежнему тишина. Потом где-то открылась дверь.
— Марго, Марго! — повторил он и двинулся по коридору.
— Да-да, я здесь, — раздался ее спокойный голос.
— Что случилось, Марго? Почему ты до сих пор не легла?
Она столкнулась с ним — в коридоре было темно, — и, на мгновение коснувшись ее, он почувствовал, что она голая.
— Я лежала на солнце, — сказала она. — Как всегда по утрам.
— Но сейчас ночь, — воскликнул он, тяжело дыша. — Я не понимаю. Тут что-то не то. Я знаю, потому что нащупал стрелки часов. Сейчас половина второго.
— Глупости, сейчас половина седьмого и чудное солнечное утро. Будильник твой испорчен. Слишком часто трогаешь стрелки. Но позволь, как ты выбрался сюда?
— Марго, это правда, что утро? Ты говоришь правду?
Она вдруг подошла к нему вплотную, встала на цыпочки и обвила, как встарь, его шею.
— Хотя и утро, — сказала она тихо, — но если ты хочешь, если ты хочешь, милый… В виде большого исключения…
