В хате Синенкиных послышались выстрелы - гуляют. Еще утром прибыл на каникулы Антон-юнкер. Пир горой. Казацкий пир весел и буен. Даже дед Иван прошел два круга в танце и дико взвизгнул "асса! иль алла!". А гости-офицеры достали маузеры и кольты и лихо всаживали пули в беленый потолок хаты. Пригласили и полковника Невзорова. Он пришел с дочерью, курсовой дамой под вуалью, в тонких черных перчатках, сквозь которые блещут камни и золото перстней. Чихирь она пила наравне с казаками. Когда Наталья Павловна закурила длинную надушенную папироску, Федор Синенкин незаметно сплюнул от отвращения, тайно перекрестился под столом и вышел на вольный воздух.
Художница ревниво посматривала на синюю нежность пушистых глаз Марии, о размере которых станичные бабы говорили: ровно яйца перепелиные.
Зато у барыни лицо белое. Выпив, полковник кричал юнкеру:
- Получишь офицера - отдам девку! Пойдешь, Наташка?
- Пойду! - дурачилась Наталья Павловна.
"Спаси бог!" - думал Федор, хотя все понимали, что такой мезальянс невозможен, ведь Наталья Павловна генеральская внучка и крестный отец у нее войсковой атаман в чине генерал-лейтенанта.
Началась пальба и во дворе Есауловых. Глеб с матерью наварили араки давно, а теперь спешно зарубили Кормленых петухов, позвали в гости родню по Мирным и Есауловым.
Братья одобрили Глеба - базы в порядке, скотины прибавилось, крыша на хате новая, а что помидорами занимается и ходит на посиделки в старообрядский юрт, так это поучить надо старинным способом, посечь немного. А пока одарили брата седлом и шашкой - подлетит время и ему идти на службу, когда запоют на проводах:
Отлетает сизый голубочек
От сизой голубки своей...
ГРАНИЛЬЩИК АЛМАЗОВ
Михею и Спиридону правление выделило участки. Братья наломали синего камня, готовились строить себе хаты с весны, обзаводиться семьями. Но еще в каменоломнях Михей загрустил. Случилась странная блажь с урядником его императорского величества полка - заскучал он в станице, а ведь, как и все, рвался домой со службы. В последние дни на границе он близко сошелся с Денисом Коршаком, а теперь и Дениса нет - уехал в Петербург учиться. Спиридон определился на жалованье - в полковой школе готовил молодых казаков на службу. А Михей, черноглазый, широкоплечий рубака, болен томлением духа. Скучно рубить ему шашкой капусту на зиму, не радует конь, и разговоры матери о женитьбе высмеивает. Хоть возвращайся на службу и просись на передний край, где удаль его и молодечество нашли бы применение.
