— Только Адольф и его верный унтер-офицер Юлиус Хайде, — по-берлински язвительно смеется Порта.
— А зачем мы вообще пошли на войну? — удивленно спрашивает Малыш. — Что есть в России кому-нибудь нужное?
— Чтобы Адольф мог стать великим полководцем, — отвечает Порта. — Все дерьмо, которое оказывается наверху кучи, должно устроить войну, чтобы оставить о себе память.
— Эй, послушайте меня! — слышится голос Хайде из-за снежной завесы. — Пораженцев вешают!
— А таких уродов, как ты, сажают в клетки! — язвительно кричит Малыш.
Под вечер следующего дня оберcт приказывает сделать привал. Боевая группа просто не способна идти дальше. Многие остались в снегу замерзать до смерти.
Наши пайки кончились. Только у немногих, вроде Порты, осталось несколько крох. Он жует мерзлую корку, остаток финской армейской буханки.
— Голодны? — спрашивает Порта, кладя в рот последний кусочек.
— Свинья паршивая, — ворчит Старик.
— Есть у кого-нибудь водка?— просит Грегор. Лицо у него синее, сильно распухшее после произведенной Хайде хирургической операции.
— Ты что, потерял разум вместе с носом? — насмешливо спрашивает Малыш.
— Водка! — говорит Порта. — Мы так давно не пили этого русского пойла, что я забыл его вкус.
— Я мог бы сожрать вышедшую в тираж шлюху из Валенсии, — заявляет Барселона. — Не испытывал такого голода со времен испанского лагеря для военнопленных.
Порта с Легионером начинают спорить, сколько ягод можжевельника нужно класть в приправу для оленины.
— Думаю, шесть, — говорит Порта с видом знатока.
— Impossible[21], — отвергает это предположение Легионер, — но делай, как знаешь. Если положишь шесть, я к этой приправе даже не притронусь. Она будет дурно пахнуть. Кроме того, важно выбрать нужную кастрюлю, — продолжает он. — Если хочешь приготовить настоящую приправу для оленины, никакой обычной кастрюлей пользоваться нельзя.
— Да, нужно брать старинную кастрюлю, — соглашается Порта. — Самые лучшие сделаны из меди. Когда я был в Неаполе, купил такую, в которой шеф-повар Юлия Цезаря готовил bouillabaisse[22].
— Поезжай в Марсель и попробуй лучший на свете суп: Germiny a l'Oseille[23], — советует Легионер. — После него предлагаю Pigeon a la Moscovite с Champignons Polonaise и Salade Buatrice[24].
— Я однажды ужинал с парнем, который, спаси нас, Господи, всех, забыл положить трюфели в Perigourdin[25], — говорит Порта. — Он жил на Жандарменмаркт и праздновал освобождение из Моабитской тюрьмы. Мы ожидали увидеть развалину — он ведь провел за решеткой пять лет, вряд ли можно было ожидать чего-то другого, так ведь? Некоторые люди бывают навсегда сломлены даже после недолгого срока, но этот человек был совсем бодрым и здоровым чуть ли не до неприличия. Но хуже всего, по-моему, опаздывать к еде. Еда портится, когда ты наскоро глотаешь суп и рыбу, чтобы догнать остальных.
