Умолчал Павел Иванов и об опровергающем его выводы серьезном докладе директора Центра ДНК — идентификации человека Института общей генетики РАН в Москве профессора Л. А. Животовского, начисто отрицающем выводы комиссии Немцова по генетической идентификации «останков».
Аналогичный прием применил и директор Госархива РФ доктор исторических наук Сергей Мироненко. У него вообще странная позиция: только он, как директор архива, — знаток документов по истории вообще и царской семьи в частности. Вот и на ток-шоу Рен-ТВ он непрестанно взывал: «Дайте мне документы, покажите мне документы!»
Но настоящий историк не стенает — он сам ищет документы, на худой конец — читает книги своих коллег.
До такой «провокации» г-н Мироненко не опускается и книг коллег-историков не читает принципиально. Иначе бы он не кричал в студии Рен-ТВ, что документов по «царскому золоту» в его архиве нет, по сталинской операции «Крест» тоже и т. д.
А нет бы взять три издания моей книги «Золото и недвижимость России за рубежом» (1997, 1999, 2000 гг.) да посмотреть в приложениях — там как раз опубликованы не только документы по «Кресту», но и целый график вывоза русского золота за границу в 1914–1922 и в 1939–1940 годах.
Или ознакомиться с работой д. и. н. Ю. А. Буранова (Москва) «Кто автор «записки Юровского»?» И сразу бы стало ясно — описание Юровского «О расстреле царской семьи и сокрытии трупов» (1920 г.) — липа. Писал записку не Юровский, а по заданию Политбюро ЦК ВКП(б) глава «Общества историков-марксистов» Μ. Н. Покровский (Юровский очень плохо писал по-русски, так как учился только в еврейской начальной школе). И не случайно «Записка» написана от третьего лица — Юровский только ее подписал, раз того требует партия.
Значит, и основной документ о расстреле царской семьи сомнителен.
Академик РАН В. В. Алексеев (Екатеринбург), автор капитальной работы о судьбе семьи царя на Урале, также ставит достоверность записки Юровского под сомнение. Более того, он вообще считает, что и комиссия В. Ярова, и комиссия Б. Немцова «увлеклись генетикой» (нужна справка для загса о смерти!) в ущерб исторической экспертизе. В результате «за уши» притягивались одни документы (записка Юровского 1920 г., его выступление перед старыми большевиками Урала в 1934 г. и др.) и игнорировались другие. Так, Алексеев нашел в том самом Госархиве РФ, где командует Мироненко, протокол допроса от 7 ноября 1918 года официантки Ипатьевского дома Екатерины Томиловой. Официантка утверждала, что и после 17 июля «я носила… обед для царской семьи и лично видела государя и всю семью». Почему же такой фанатик документов, как Мироненко, не включил сей убийственный документ в свой сборник «Гибель царской семьи»?
