И даже Рим они сумели спасти.
Да нам и целый батальон — ерунда.
Что с других — бульон, то с гуся — вода.
Он лег на стол гусятиной безликой,
Он кончил путь бабусиной едой.
Я ж, удрученный эдакой бедой,
Враз поседел и сделался заикой.
Да, я не белый, братцы, я совсем седой!
А если б нас не уводили на пир,
То мы б спасли не только Рим, но и мир,
Пощипали б легион — только так.
Что с других — мильон, то с гуся — пятак.
Да, мир суров, но я усвоил вкратце
Мысль одного ветеринарного врача.
Он говорил: гусь должен гогоча
С никчёмным серым прошлым расставаться.
И я расстался — задал стрекача.
Но я смеюсь, и, что смешнее всего, —
Что впору мне спасать себя самого.
Вот такие, боже мой, чудеса!
Что другим — помои, гусю — роса.
