«Если», 2005 № 08 | страница 35
— Да кому угодно, кто нуждается в средстве давления на Дом. Младший отпрыск есть высшая ценность Дома, Старейший отвечает за него лично. Милорд Кассиас очень заботился о Люции. Если Люций попадет к Плющам или, например, к Боярышнику, они смогут добиваться от милорда уступок в Парламенте.
— Они могут убить мальчика, — устало сказал Дерек. — Завтра. Или представить дело так, будто он убит завтра. И отвечать они не будут. Вы понимаете?
— Ответить им придется, — возразила миссис Джиббет. — Не перед полицейским законом — перед законом пролитой крови. Это не последняя Полынь. А для возмездия Полынь и не нужна.
— И еще одно, последнее. Каков он — Люций?
— Простите, что?
— Характер. Нрав. Понимаете?
— Какой у него может быть нрав? Ему всего четырнадцать… Но — да, с ним трудно. Ему не нравятся правила.
Обратно мы шли пешком, улицами предместья, под гору, и ночь казалась бездонной, холодной и очень тихой. Настоящая ночь никогда не бывает такой. А эта затаила дыхание или, может, затаили дыхание
мы сами. У нас есть немного времени: Полынь объявлена и действует, но основной ее контингент пока спит и узнает все только утром.
— Альбин, — сказал Рохля, — рассказывайте. Там у них сплошные секреты, но вы-то не Шиповник.
— Именно…
— Но вы эльф и знаете правила. К тому же если Шиповник давал вам кров, вы могли знать мальчишку. Что это за создание — четырнадцатилетний эльф?
— Вы заметили, — промолвил эльф, — что Полынь всегда приходится на полнолуние? Резонирует со смятением духа.
— Не морочьте мне голову, Альбин. Вы нам должны кое-что — ведь это вы нам дельце подсудобили. Так что рассказывайте. Вы эльф, а иного способа понять эльфа у нас нет. И времени на изучение тоже нет.
Улица вилась вниз по склону, наши подметки звонко щелкали по булыжнику. Луна круглым глазом смотрела навстречу, заглядывая почему-то снизу. Краткий час, когда все кажется простым.
— Чтобы понимать, надобно понятие. Достаточен ли ваш понятийный аппарат, Бедфорд?
— А вы попытайтесь снизойти. Я не работал с эльфами, но вы-то работали с людьми. Вы журналист. Если поразмыслить, странное занятие для существа, которое опасается запачкать руки. Вы ведь не светскую хронику пишете?
— Не светскую, — эхом отозвался Альбин. — Ну, возьмем, к примеру, понятие «ум». Много ли состояний описывает это слово?
— Два. Или он есть, или его нет.
Мы как раз миновали фонарь, и я увидел высокомерную улыбку, скользнувшую по лицу нашего спутника. Кожа его отливала голубым.