Так и есть! Оба крана — напрочь. Ну и силища у девчонки!
Хотите, открою секрет? Даром отдаю, заметьте. Никогда — слышите?! — никогда не закрывайте первым вентиль с холодной водой. Плохо будет.
Струя взорвалась кипятком. Лед и пламя… Говорят, сигнал по нервным окончаниям распространяется со скоростью сто двадцать метров в секунду. Если так, то у Вольки руки длиной полкилометра. Потому что он успел закрутить второй вентиль и лишь потом понял, что обварился.
* * *
— Прости… Прости… Прости…
В глазах у девчонки застыло отчаяние. Да что ж за напасть такая?… Нет, наверное, мы, путешественники, все недоделки…
— Я же не знала, — оправдывалась гостья. — Все хрупкое… здесь. Чуть пальцем тронь, сразу ломается!.. Тебе очень больно?
Волька помотал головой. Надо же: сама тоненькая, хрупкая, а силы — на трех Конанов. И как он ее только из квартиры вытолкнул?
— У вас здесь вообще все ломкое, — бесхитростно поделилась она. — И ходить легко. Прыгуче. Ой, я же у тебя все переколошмачу!
— Ничего, — махнул Волька здоровой рукой. — Мне все равно отсюда скоро… — он запнулся. Вместо привычного «сваливать» вырвалось нейтральное: — Уходить. И знаешь что?… Я с Небыльцом… того… Переговорю. Пусть он квартиру тебе оставит. А то, сама видишь: трудно у нас.
— Ой! Спасибо! Хочешь, я чаю заварю?
— Завари, — и, опомнившись, вдогонку: — Чайник только не убей!
С чайником, слава Богу, обошлось. Все-таки не совсем она косорукая.
— А еще я лечить умею, — робко предложила девчонка. — Биоэнергетикой. Хочешь?
— Давай, — без энтузиазма согласился Волька, вытягивая руку. — Как тебя зовут, кстати?
— Меня? Аллериана Сонни-Катено донья Машиаро.
Чего-то в этом роде следовало ожидать. Волька буркнул в ответ:
— А меня Волька. Имей в виду: у нас длинно нельзя. Засмеют. Кем хочешь быть: Алей, Соней, Катей? Или, может, Машей?…
— Ух ты! Совсем как в книжках. Тогда… — она смешно наморщила лоб: — Тогда пусть Алей. Или доньей Алей.
— Перетопчешься — доньей.
…Просидели они до утра. Ничего эта биоэнергетика не помогла, но болеть стало меньше. Давно замечено: болтать о разных пустяках интересней всего ночью. Когда серп луны за окном и холод, а в доме — чай, теплое одеяло и свечка потрескивает.
Не воскресенье, но еще не понедельник. Ни тот мир, ни этот… Завтра в путь, и Волька — нездешний, овеянный беззаботной магией дороги — с покровительственной улыбкой слушает сбивчивый говорок доньи Али. Она-то уже пришла. Ее приключение закончилось, а его — только начинается.
