Мартен ограничился одной-единственной фразой: «Нет такого мудреца, который способен был бы править нами в одиночку».
Столь откровенный подрыв основ монархии потряс Хайда. «Ничего подобного, — писал он, — я дотоле не слышал».
Внутренне кипя от негодования, Хайд на следующий день получил приватную аудиенцию у короля, и ему удалось, в немалой степени благодаря собственным достоинствам, завоевать доверие своего надменного и, как правило, замкнутого собеседника. Самой надежной верительной грамотой Хайда была его безграничная преданность: по собственным словам, он испытывал «какую-то особую любовь к личности короля». Тот факт, что Карла I веселили даже примитивные шутки Хайда, вполне свидетельствует, что в его обществе королю было хорошо; однако же не менее важным для монарха было видеть в этом застенчивом от природы и, в общем, ленивом молодом человеке его бесспорные административные способности и неукротимую энергию. Случалось, Хайд был напыщен, порой даже, как вскоре предстояло убедиться принцу Карлу, нетерпим, но та воля к власти, которую он излучал, хотя ему было всего тридцать, привлекала загнанного в тупик короля.
Политическое напряжение нарастало, волнение охватило весь Лондон, теперь уже и сам монарх оказался в полной растерянности, не зная, что предпринять. И вдруг совершенно неожиданно он с семьей покинул столицу, да так стремительно, что, когда двор оказался в Хэмптон-Корте, к его приему ничего не было готово. Принц ночевал в одной комнате с родителями. Надежный мир детства рассыпался на глазах. Мальчику пришлось покинуть шикарный дворец, где власть была запечатлена штрихами самого Рубенса. Впереди маленького Карла ждал мир, в котором ему, чтобы выжить, понадобятся все его изворотливость и хитроумие. Пока же по пустынному Уайтхоллу беспрепятственно бродили зеваки, глазеющие на королевские регалии — официальные залы, картины, гобелены, наконец, самый трон; иные даже взбирались на него, чтобы самолично испытать, каково это — быть королем.
На протяжении всего этого зыбкого времени принц видел, что отец готовится к войне против собственных подданных. Даже здесь, в Хэмптон-Корте, чувствовалось, как почва под ногами колеблется и каким сомнениям подвергается сама идея божественного права королей. Старого наставника принца, Ньюкасла, срочно направили в Гулль, чтобы обеспечить сохранность находящегося там огромного арсенала оружия, но миссия его закончилась провалом. Тогда король в отчаянной попытке достать вооружение и патроны решил отправить жену в Голландию. 7 февраля королевская чета выехала из Виндзорского замка в Дувр, но по дороге, огибая явно враждебный Лондон, они вынуждены были скрываться в деревушках, словно какие-то должники либо грабители. Времена, когда пышные маски, при помощи которых родители принца убеждали себя, что их взаимная любовь способна править миром, остались позади. Генриетте Марии пришлось закладывать драгоценности, чтобы было на что закупить оружие.
