— Вашему величеству давно бы следовало поинтересоваться моими мыслями, — послышался угрюмый ответ.
— Говори, — бросил король.
Мальчик собрался с духом и принялся передавать подхваченные слухи.
— От деда, — начал он, — вы унаследовали четыре королевства. Боюсь, мне ваше величество не оставит ни единого.
Значит, уже в детские годы принц Карл страшился потерять право на троны Англии, Шотландии и Ирландии (а также традиционные английские претензии на французский престол)! И лишь холодностью отца можно объяснить, что король даже не попытался рассеять страхи мальчика, а просто спросил:
— И кто же тебя надоумил?
Принц промолчал. Возможно, он испугался, что и без того зашел слишком далеко. Не говоря ни слова, король нетерпеливо повернулся и зашагал прочь.
Однако же само время требовало, чтобы десятилетний принц был не просто растерявшимся ребенком. На его плечах уже лежало бремя гражданского долга, на него смотрело общество. Объявив войну «неправедным советникам» короля, палата общин сосредоточила огонь прежде всего на графе Стратфорде, которого все считали военной опорой абсолютной власти монарха. Суд над «тираном — черным Томом» проходил в Вестминстере, где на возвышении был специально установлен трон. Но король, которому и так приходилось несладко, предпочел выслушивать обрушивающиеся на его верного слугу упреки из укрытия, а монархию представлял его старший сын; с самого утра, когда заседания открывались, и до полудня, когда температура в зале обычно достигала точки кипения, он сидел на троне.
Первая половина дня, таким образом, проходила в заседаниях, но вечера были отданы празднествам. В отчаянной попытке доказать свою приверженность протестантизму, а также достать столь необходимые казне средства король решил выдать девятилетнюю Марию, маленькую златокудрую принцессу, за юного голландского принца Вильгельма Оранского. В глазах королевы это было святотатством, поэтому, когда Вильгельм прибыл в Англию, она даже демонстративно отказалась поцеловать его. Приветствовать привлекательного пятнадцатилетнего подростка на парадной лестнице Уайтхолла поручили принцу Карлу. Тогда же Вильгельму сказали, что невеста простудилась и увидеться с ней можно будет только после поправки. Но нетерпеливый юноша настаивал, и в конце концов Карлу пришлось провести его к сестре. Неделю спустя в часовне Уайтхолла состоялась подчеркнуто скромная венчальная церемония: блистательный Ван Дейк запечатлел на своем двойном портрете любовно сплетенные пальцы юной пары.
