– Сам пойму… – Шарп откинулся и помотал головой. – Ну, блин… бывает же. Расскажешь – не поверят…
Сразу встать я не смог. Маринка так измочалила мои голеностопы, что там все вздулось и побагровело. Кости вроде бы не хрустели, но все остальные прелести были налицо… тьфу, в наличии. Шарп посвистел, глядя на это, вытащил из кармана жилетки – он, как и я, много чего таскал в карманах – тюбик без всякой этикетки, открыл его, понюхал – и велел мне втирать эту гадость, пока не впитается. Мазь действительно пахла мерзостно – дерьмом и скипидаром, – но уже буквально через пару минут боль начала отступать.
– Минут через десять еще раз намажешь, бинтом затянешь – и к утру как рукой…
– Что это? – Я смотрел на тюбик, словно стараясь прочитать отсутствующую надпись.
– У нас все самое лучшее, – хмыкнул Шарп. – Такого больше нигде не найти. Да, не простая ты девушка, – подмигнул он Маринке, – правду шеф говорил…
– Да пошел бы он, ваш шеф…
– Шеф сам кого хочешь пошлет. Далеко-далеко… – Он засмеялся чему-то внутри себя. Мне кажется, грязевая ванна немножко подвинула его в нашей маленькой иерархии – он стал меньше и проще. – Правда, многих возвращает. Это у него прикол такой есть. Пойди туда, только я знаю куда, захочу – верну, захочу – там оставлю. Правда смешно?
– И вас посылал?
– Было дело. Давно только.
– И куда же?
– А черт его знает. Равнина черная, как из шлака, – пока глáза хватает. И тучи низко-низко, быстро-быстро…
– Но вернул?
– Как видишь.
– Добрый, да?
– Неправильное слово. И «злой» – неправильное. Он вот так, поперек… – И Шарп показал руками, насколько перпендикулярен Волков оси добро – зло. – Ну… колдун. Другие понятия. Он знает, что ему нужно, а нам не понять. Нам главное – понять точно-точно, что он приказывает. И делать.
– Но вы-то – человек? – уточнила Маринка.
– Да.
– И как же так получилось, что вы…
– Служу ему? Так вот и получилось. Душу я продал.
– Оба-на. За сколько?
– Не сосчитать… У меня жена и сын, три месяца, погибли. Пьяный угонщик… Ну, Волков мне и предложил – давай, говорит, сделаю так, что как бы не было этой аварии, а ты мне служить будешь…
– И сделал?
– Сделал. Он все, что скажет, делает. Иногда, конечно, по-колдунски… ну, типа, в точном смысле, слово в слово, а что вы там думали да подразумевали – это мимо… понимаете, да? Но мне он сделал все по-честному.
– Ну да, ну да… – пробормотал я, пытаясь представить себя в подобной ситуации.
– Они живы? – спросила Маринка.
Шарп помотал головой.
