.
Если, конечно, это не финны времен Великой Отечественной…
Это были не финны. Спуск закончился, коридор расширился еще больше – вернее сказать, в ширину он остался таким же, зато стал гораздо выше. Стены плавно переходили в потолок и смыкались под острым углом – ну, метрах в пяти, наверное, от пола. Сечение туннеля имело форму то ли утюга, то ли наконечника копья. Это что-то мне смутно напоминало…
А потом на стенах начались рисунки. Росписи. Целые панно. Прекрасной, невиданной сохранности рисунки каменного века: мамонты, горбатые быки, олени, охотники с копьями, женщины с детьми у костра… много, десятки. Мы шли медленно, и я снимал и снимал, только, сжав зубы, поменял в настройках размер снимков на средний, миддл, чтобы, не дай бог, не закончилось место на карточке. Аккумуляторы у меня запасные были, один комплект я только недавно поменял и перезарядил, а вот вторая карточка вчера, когда начался бабский визг, так и осталась в кардридере, потому что я скидывал фотки на ноутбук.
От вспышки плыли фиолетовые пятна в глазах.
А потом мы оказались в тупике. Туннель кончился глухой диабазовой стеной. И все.
(Ненадолго прервусь. То, что я сейчас расскажу, я помню смутно или даже не помню совсем. Вернее, то, что я помню сейчас, – это восстановленные воспоминания по моим же заметкам в тетради и на диктофоне, сделанным на следующий день. Ну и еще по тому, что рассказывали ребята. И дальше таких моментов будет все больше и больше – и, наверное, я буду об этом предупреждать только в каких-то особых случаях. Ну, не знаю, как пойдет. Вот – предупредил.)
Телефончик, пискнув, погас. Аккумулятор выжал из себя все до капли.
– Ну вот, – сказала Маринка. – Как всегда, на самом интересном месте. Зарядки у тебя нет, случайно?
Я громко похлопал себя по карманам.
– Не захватил. Но знаешь, что самое страшное? Тут нет розетки.
Маринка хохотнула.
– Ты вообще как? – спросил я. – Не мерзнешь?
– Мерзну. Но могу терпеть. Когда перестану мочь, скажу.
– Я к тому, что ты что-то дрожишь.
– Я?
– Угу.
– Действительно… ты сказал – я почувствовала. Нет, настолько я не мерзну…
– Ну, бывает ведь и просто дрожь, – голосом дедушки Фрейда сказал я.
– Мнэ… Ты что, со мной заигрываешь?
– Как можно!
– А что тогда?
– Когда?
– Ну вот сейчас!
– Право, ничего. А вы что-то стремное подумали, сударыня?
– Ну… в общем, да.
– Хм. Должен сказать, что где-то в чем-то вы угадали. Только вот…
– Что?
– Многолетняя дружба не может так трагически оборваться.
