Метнулся в избу, надел куртку – и двинул следом.
Редколесье скоро кончилось, и началась чаща. Но чаща здесь, в каменистой местности, довольно проходимая – потому что деревья хоть и растут на камнях, но плохо. Хорошо они растут между камней. То есть чаща была вполне проходимая, но представляла собой лабиринт, путь по которому получался весьма петлистым. Если бы у меня была хоть малейшая возможность срезать часть петель, я догнал бы Маринку намного раньше, и… Получается, никакой возможности сократить путь у меня уже не было, но тогда я этого не знал и на извороты пути слегонца ругался. Именно слегонца. Беспокоиться за Маринку было совершенно не с чего. Наоборот, я надеялся, что пробежка пойдет на пользу воспаленному (или распаленному) девичьему воображению. Пардон, если обидел. Максимум, что ей грозило, – подвернуть ногу.
У меня был компас, я хорошо помнил карту, так что заблудиться не боялся. И Маринка со своими ролевиками довольно часто бывала в лесах. Ночь, как вы понимаете, в это время и в этих местах – понятие условное, тут много светлее, чем в Питере: совсем ранние сумерки, свободно можно читать. Ну, в лесу под деревьями было, конечно, потемнее…
Шел я – быстро, иногда даже пытался бежать – около часа. Определить расстояние до Маринки я не мог, но чувствовал, что по-прежнему иду верно.
На пути оказалась какая-то горка, не очень высокая, но довольно крутая. Я взобрался наверх. Это была даже не горка, а длинный вал – как будто копали канаву и всю землю откидывали в одну сторону. Канава тоже имела ожидаемое место – заросшая густым кустарником и, пожалуй, непроходимая. Из нее отчетливо тянуло болотом. Я покрутился наверху – и пошел по гребню вала налево. Потому что налево было правильней, чем направо. И буквально через пятьдесят метров наткнулся на Маринку.
Она стояла застыв – в какой-то неустойчивой позе, остановившись на полушаге; а в нескольких шагах перед нею присел, расставив лапы и наклонив тяжелую башку набок, белый зверь. Похожий на собаку.
– Хороший песик, – сказал я, опускаясь на корточки и правой рукой вытаскивая из кармана нож, а левой пытаясь нашарить камень или сук – и, разумеется, ничего не подворачивалось. – Хороший песик… ты чей? Я тебя видел где-то…
И тут до меня дошло, что это один в один кошмарное Лилино домашнее животное. Просто брат-близнец. Или сестра.
– И хозяйка твоя, наверное, где-то тут ходит, да? Грибочки собирает, траву целебную? Ты к ней сходи, к Лилечке, привет передай, скажи – ребята извиняются, мол, что не попрощались…
