В общем, они там втроем друг дружку пугали и повизгивали от удовольствия, а я как-то очень сильно отстранился и их почти не слышал, а если слышал, то не понимал, потому что они говорили не на моем языке.
Но и другого ничего я не слышал…
– Тихо, – без всякого выражения сказал вдруг дед, но наши мгновенно замолчали. А я вернулся.
И услышал ритмичный плеск. На счет «четыре». А потом к плеску добавился еще какой-то звук: «Ххха-а! ххха-а!»
В общем, это был почти синхронный плеск нескольких весел и то ли дыхание гребцов, то ли команда кормчего…
– Что это? – прошептал Хайям – и сам себе захлопнул рот ладонью.
А кто-то из девчонок – кажется, Вика – вдруг запричитал почти беззвучно, и еще беззвучнее Петрович цыкнул на нее.
Мы затаились, как подводники, легшие на дно.
Звуки гребков надвигались, теперь было слышно еще и непонятное, ничему не в такт бренчание – будто кто-то совсем неумело пытался играть на хомусе. И наконец все так приблизилось, что слышны стали характерные шлепки воды под днищем…
Почти бесформенным сгустком тумана странная ладья прошла мимо нас на расстоянии вытянутой руки. Я рассмотрел только красные лопасти трех весел, с которых стекала вода, – они погрузились и взметнулись так близко, что нас по-настоящему окатило. Остальное угадывалось: покатый борт, приподнятая корма, толстая мачта без парусов…
– Вадар лукт? – донесся гнусавый голос. – Вемс фельардет?
(Фраза эта застряла в голове намертво, клещами не выдрать. Что означает, не знаю.)
Нашу лодку качнуло – раз и еще раз.
Через какое-то время я вспомнил, что нужно дышать.
Потом туман поднялся, и между ним и водой образовался просвет – поначалу метра в два. В который дед и ринул нашу лодку со всей мощью неполных четырех лошадиных сил.
Было зябко. Гораздо холоднее, чем ранним утром.
Потом туман поднялся еще немного – и пошел дождь.
– Петрович, а кто это был? – спросил Хайям.
– Не знаю, – сказал дед. – И знать не хочу. Не наши какие-то.
– Откуда тут не нашим взяться?
– От сырости.
– Я серьезно.
Дед промолчал. И потом, сколько мы ни приставали, только отмахивался.
– Ну что, как скатались? – Сергей Рудольфович встречал нас на берегу. – Познавательно?
– Уф-ф, – сказал я. – Более чем.
– И у нас тут интересные дела…
Как только мы уплыли, приехали трое милиционеров на уазике. Сказали, что неделю назад из части сбежал солдат с автоматом и что его вроде бы видели в наших местах. В общем, чтобы мы были осторожны и бла-бла-бла. Но вели менты себя как-то странно, и иногда казалось, что они сами не понимают, где находятся и что делают. Циничный Джор тут же высказал предположение, что на самом деле они потребили весь годовой запас грибочков и пожаловали за новыми. Они пробыли на хуторе почти шесть часов, смущая девочек и зля преподов; пофигистичный же Джор пытался раскрутить их на сказки и легенды грибных ментов, потому что не может же так быть, что у них нет никакого фольклора?.. В конце концов менты вдруг смутились, резко засобирались и уехали.
