В общем, это был вход в канал и, наверное, ворота шлюза. Когда мы совсем медленно проплыли перед ними, в перспективе не то чтобы обозначилась, но как-то наметилась прямая просека – все, что от канала осталось. Я до упора выкатил зум и сделал несколько снимков самого столба и черной чугунной доски на нем – чтобы под разным углом легло освещение. Все равно букв почти не удалось разобрать… Но что-то смущало глаз.
Насколько позволяло разрешение экранчика, я увеличил снимок. Вот что меня зацепило почти сразу: я не увидел швов между камнями или кирпичами! Казалось, оба столба высечены из цельного камня.
– Терхо Петрович! – закричал я. – А можно подплыть вплотную?
Он приглушил мотор.
– Что?
– Подплыть! Вплотную! Потрогать!
– Опасно! Камни под водой – острые. Пробьют лодку. Нет, с воды нельзя. Только с суши.
– Эти столбы – они правда из цельного камня?
– А то как же! Видно же даже отсюда.
– А что на доске написано, кто-нибудь прочитал?
– Прочитали, прочитали, есть еще грамотные, не все в город переехали. Только я не помню. Барон Виттенберг и еще что-то. Тысяча восемьсот тридцатый… Вернемся, Муру спросим, у нее все записано. Кто строил, когда строил. Поплыли, а то, не дай бог, изанда налетит, всем плохо будет…
– Что налетит?
– Ветер продольный, волну разгонит! Захлестнет с краями!
На небе развернулся уже веер из загибающихся перьев.
И мы поплыли поскорее, лодка даже приподняла нос. Вода журчала под днищем – будто шумел по камням ручей.
– Я посчитал, – сказал чуть погодя Хайям. – Каждый столб весит десять тысяч тонн. Плюс-минус тысяча.
– И что? – не сразу понял я.
– Как? – спросил Хайям.
И действительно, как?
Я оглянулся. Ворота канала были уже почти не видны. Небо в той стороне потемнело.
– Гром-камень весил полторы, – сказал я. – Да уж. Методика описана, и тут ее явно не применяли… Наверное, это природная скала, ее просто обработали. Скололи лишнее. Другого объяснения не нахожу. Поэтому и острые камни на дне…
– …на входе в канал, – подхватил Хайям. Он, когда был в ударе, во все врубался с полоборота.
– Похоже, что канал так и не достроили, – сказал я. – «Епифанские шлюзы». Таких историй могло быть много.
– С другой стороны, перемещение и стотонных, и четырехсоттонных каменных блоков в истории зафиксировано. Опять же, совершенно непонятно, как предки это делали. Я имею в виду Баальбек и почему-то забываемую всеми Храмовую гору. Когда Ирод реконструировал храм, в основание стены были положены брусья по двести тонн. А дома стояли от места стройки метрах в сорока. Вот этого я вообще вообразить не могу…
