Анчаров навоевался с лихвой еще на срочной — в Афгане. Орденоносцем стал в 20 лет. Рано женился, рано завел мальчишек-близнецов. Был «замком» — замкомвзвода у Муравьева в Рижском ОМОНе. И потом опять воевал — то в Бендерах, то в Рыбнице. Толян вытащил сержанта из госпиталя, потом из затяжного запоя.
Помог стать офицером. А со временем Анчаров снова занял место заместителя Муравьева, только теперь уже в его отделе МГБ Приднестровья. Оба они все эти годы жили в одном и том же 12-этажном общежитии Тирасполя. Все, что заслужили — это отдельные комнаты с удобствами. Бывшие рижские коллеги, кураторы ОМОНа от МВД СССР, первыми нарисовавшиеся в ПМР сразу после «путча», давно уже занимали министерские посты. Подопечные им когда-то омоновцы все чаще только мешали в новой жизни и карьере — знали много такого, о чем хотелось забыть и никому не рассказывать. Вот уже 17 лет судьба двоих друзей висела на волоске, как и само Приднестровье.
— Жениться, говоришь? — Толя махом опрокинул в рот остатки коньяка из кружки, закурил «Галуаз» из синей пачки. Анчаров задумчиво смотрел на проплывавшие мимо леса, уже сливавшиеся с потемневшим к ночи горизонтом и попыхивал сигарой:
— Я же не к тому, что вот так сразу, на первой попавшейся Глафире и жениться. Я просто хочу вспомнить, какая она — человеческая жизнь, понимаешь?
— Понимаю. — Муравьев вздохнул, разлил остатки коньяка из узкой высокой бутылки и приподнял свою кружку. — За тех, кто в море!
— На границе!
— И в венерической больнице! — выпили, не чокаясь, и пошли искать подружек, убежавших после совместного кофе в «Панораме» танцевать в диско-бар.
А там уже их самих разыскивала встревоженная Дарья. Прошли быстро в каюту девчонок, на среднюю палубу, привели в чувство Глашу, бьющуюся в истерике. Пристал к ней в диско-баре грузин какой-то здоровый бандитского вида, и не отвязаться было никак. Девчонки наплясались, выпили по паре крепких коктейлей и потеряли привычную осторожность — они же на отдыхе! Даша, правда, с самого начала хотела позвать знакомых мужчин, чтобы разрядить ситуацию. Но раздухарившаяся неожиданно Глафира решила сама поставить кавказца на место. Была у нее одна вещица в сумочке; еще на первом курсе, когда и вправду, чтобы выжить провинциалке в Питере, приходилось «сниматься» иногда, — клиент один, иностранец, подарил. Ручка типа «шпионской», стреляющая иголками. Как тот голландец сказал, нужно только повернуть колпачок против часовой стрелки и нажать на пимпочку. И тогда обидчик тихо уснет и все. Ни разу не довелось Глаше воспользоваться импортной хреновиной, всегда она была осторожна и обходилась без скандалов с клиентами. А потом и вовсе забыла про вынужденный промысел, устроилась подрабатывать в районную рекламную газету.
