— Мне не нравится, когда посторонние расспрашивают мою жену в отсутствие меня.
Аския улыбнулся кривой неприятной улыбкой.
— Судьба города важнее, чем твои предпочтения, белый человек. Прощай. Всего тебе хорошего — до нашей следующей встречи.
Колдун убрался восвояси. Страусовые перья покачивались при каждом его шаге. Амальрик, нахмурившись, последовал за Лиссой в дом.
— О чем он тебя расспрашивал? — спросил Амальрик.
— Ах, о моей жизни в Гэзеле и о том, как я тебя встретила.
— Что ты ему рассказала?
— Я рассказала ему, какой ты герой, и как ты убил бога из Красной Башни.
Амальрик нахмурился, размышляя.
— Лучше бы ты этого не рассказывала. Не знаю, почему я в этом так уверен, но я чувствую, что Аския собирается причинить нам неприятности. Я должен тотчас пойти поговорить об этом с Конаном… Лисса, ты что, плачешь?
— Я… Я так счастлива!
— Почему?
— Ты назвал меня своей женой! — Она обвила руками его шею и осыпала его ласками.
— Ну, ну, — сказал он. — Мне давно следовало сделать это.
— Мы должны устроить свадебный ужин, сегодня же!
— Разумеется! Но сейчас я должен увидеть Конана…
— Ах, это подождет! Кроме того, ты устал, тебе нужно искупаться. Сначала поешь и отдохни, прежде чем говорить с этим ужасным человеком!
Рассудок говорил Амальрику, что нужно пойти к Конану немедленно. Но он опасался этой встречи. Хотя он был уверен, что Аския готовит против него какие-то враждебные действия, он не мог предъявить колдуну никакого явного обвинения. В конце концов он позволил Лиссе уговорить себя. Последовали трапеза, и купание, и занятия любовью, и сон… В общем, когда Амальрик направился во дворец, солнце уже было низко над горизонтом.
Дворец короля Сакумбе был большим зданием — как все дома в Томбалку, построенным из глиняного кирпича серовато-коричневого цвета — рядом с центральной площадью. Телохранители Сакумбе, которые знали Амальрика, быстро пропустили его внутрь. Тонкие пластины расплющенного золота закрывали кирпичные стены и ослепительно отсвечивали в красноватых лучах заходящего солнца. Амальрик пересел большой внутренний двор, в котором толпились жены и дети короля, и оказался в личных апартаментах Сакумбе.
Он обнаружил там обоих королей Томбалку, черного и белого. Они растянулись на грудах подушек на толстом бахарийском ковре, который покрывал мозаичный пол. Перед каждым был столбик золотых монет разных стран, а у локтя стояла большая чаша с вином. Раб с кувшином был готов наполнить опустевшие чаши.
