Довольно скоро мы втащились на улочки Зуба Пилы, тут кучер показал кнутовищем на один из домов и с гордостью заявил:
- Вон там стоит новое здание суда! Недавно построили!
- А что это за большая железная труба на колесах торчит с ним рядом7 поинтересовался я.
- А это пушка, - ответил кучер. - Ее приволокли сюда из Форт-Полка на тот случай, если апачам вздумается еще разок напасть на город.
Вскоре мы подъехали к почтовой станции, и кучер указал мне на старого джентльмена с длинными, слегка обвисшими и малость поседелыми бакенбардами, которые на концах загибались вверх, словно оглобли.
- Вон стоит старик Гарфильд, - сообщил мне кучер, - он всегда встречает здесь дилижанс.
Старик Гарфильд оказался совсем не таким уж старым, как я ожидал, к тому же он был куда меньше размерами, чем мой отец. Но, хотя мы с ним никогда не виделись раньше, я решительно подошел к нему, взял за руку и вежливо ее потряс. Он казался слегка удивленным и даже издавал какие-то странные звуки внутри своих бакенбард.
- Я - ваш внучатый племянник, Брекенридж Элкинс, - по всей форме представился я. - И я прибьет сюда для того, чтобы раз и навсегда обеспечить полное торжество справедливости!
- Р-рад познакомиться, Брекенридж, - пробормотал дядюшка слегка растерянно.
Тут я окончательно понял, что отец совершенно прав: дядюшка Джоэль абсолютно ни в чем не походил на нас, на людей, выросших на Медвежьей Речке!
- Все ваши страхи теперь позади, дядюшка Джоэль! - успокоил я старика, похлопав его по спине. - Я принимаю на себя руководство делом прямо сейчас!
- Р-руководство делом? - переспросил он, слегка закашлявшись и трудолюбиво распрямляясь после моих похлопываний. - К-каким таким делом?
- Ну как же? - удивился я. - Давайте побыстрей к нему и перейдем, ведь мы, Элкинсы, терпеть того не можем откладывать что-либо на потом! Скажите-ка мне, дядюшка Джоэль, нету ли сейчас, прямо тут, поблизости, кого-нибудь из тех проклятущих Клинтонов?
- Отчего же, - сказал дядюшка Джоэль, указывая на парня, сидевшего на краю корыта с водой для лошадей. - Вон как раз один из них!
Должен сказать, по натуре я человек мирный, кроткий, даже застенчивый, каких поискать, и требуется нечто совсем уж из ряда вон выходящее, чтобы вывести меня из себя. Но ведь тут, как-никак, все же была затронута честь нашей семьи! А это, как справедливо заметил мой папаша, есть веская причина для самой кровавой, беспощадной войны! Тем не менее, переходя улицу и приближаясь к лошадиной поилке, я старался сдерживаться из последних сил.
