- Рад слышать.
Миск замолчал, его антенны ностальгически подергивались.
- У меня был однажды домашний мул, - сказал он.
Я невольно взглянул на свою клетку.
- Нет, - сказал Миск, - когда домашний мул умирает, его клетка всегда уничтожается, чтобы не было заражения.
- А что с ним случилось?
- Это была маленькая самка. Ее убил Сарм.
Передняя конечность Миска, которую я расчесывал, невольно напряглась, будто он готов был обнажить свое роговое лезвие.
- Почему? - спросил я.
Миск долго молчал, потом удрученно повесил голову, протянув мне антенны для расчесывания. Я некоторое время занимался ими. Наконец он снова заговорил.
- Это моя вина, - сказал Миск. - Она хотела, чтобы у нее на голове были нитевидные разрастания, потому что она родилась не в рое. - Голос Миска из переводчика звучал так же последовательно и механически, как всегда, но тело его задрожало. - Я слишком потакал ей, - Миск выпрямился, так что его большое тело нависло надо мной, слегка отклонился от вертикали в характерной для царей-жрецов позе. - Поэтому в сущности ее убил я.
- Мне кажется, нет. Ты старался быть с ней добрым.
- И это произошло в тот день, когда она спасла мне жизнь, - сказал Миск.
- Расскажи мне об этом.
- Я выполнял поручение Сарма и оказался в редко используемых туннелях. Чтобы не скучать, я взял с собой девушку. Мы встретились с золотым жуком, хотя раньше их здесь никогда не видели, и я захотел пойти к нему, опустил голову и направился к жуку, но девушка схватила меня за антенны и оттащила в сторону, тем самым спасла мне жизнь.
Миск снова опустил голову и протянул антенны для расчесывания.
- Боль была ужасная, и я не мог не последовать за девушкой, хотя хотел идти к золотому жуку. Спустя ан я, конечно, уже не хотел идти к жуку и понял, что она спасла мне жизнь. И в этот самый день Сарм велел записать девушке пять черт за разрастания на голове, и она была уничтожена.
- За такое нарушение всегда полагается пять черт? - спросил я.
- Нет. Не знаю, почему Сарм так поступил.
- Мне кажется, - сказал я, - что в смерти девушки ты должен винить не себя, а Сарма.
- Нет, - ответил Миск, - я был слишком снисходителен.
- Может быть, Сарм хотел, чтобы тебя убил золотой жук?
- Конечно, - сказал Миск. - Таково, несомненно, было его намерение.
Я удивился, зачем Сарму смерть Миска. Несомненно, между ними какое-то соперничество или политическая борьба. Для моего человеческого разума, привыкшего к изобретательности людей в таких случаях, не было ничего удивительного в том, что Сарм пытался как-то способствовать гибели Миска. Но позже я узнал, что это почти немыслимо для царей-жрецов, и хотя Миск признавал это, в глубине души он в это не верил, потому что оба они с Сармом принадлежали рою и такое действие было бы нарушением роевой правды.
