13. СЛИЗНЕВЫЙ ЧЕРВЬ
Я вслед за Мулом-Ал-Ка и Мулом-Ба-Та прошел через несколько помещений и по длинному коридору.
- Вот зал обработки, - сказал один из них.
Мы миновали несколько высоких стальных порталов; в каждом на высоте примерно в двадцать футов - эта высота доступна для антенн царей-жрецов виднелись пятна. Позже я узнал, что это пятна запаха.
Если бы эти пятна не издавали запаха, можно было бы считать их аналогом графем в земном письме, но они издают запах, и потому лучшим аналогом для них будут фонемы и комбинации фонем - прямое отражение речи царей-жрецов.
Может показаться, что царь-жрец в окружении таких пятен подвергается какофонии стимулов, как мы по соседству с несколькими работающими радиоприемниками и телевизорами, но на самом деле это не так; лучшая аналогия - прогулка по тихой ночной улице города, когда вокруг множество световых реклам; мы можем их заметить, но не обратить особого внимания.
У царей-жрецов нет разницы между произнесенным и записанным словом разницы в нашем смысле, хотя есть существенное различие между действительно ощущаемыми запахами и запахами, которые можно ощутить потенциально, как например на неразвернутой нити с записью запахов.
- Тебе может не понравиться обработка, - сказал один из моих проводников.
- Но тебе после нее будет хорошо, - заметил другой.
- А почему я должен быть обработан?
- Чтобы защитить рой от заражения, - сказал первый.
Запахи со временем, конечно, выветриваются, но синтетические запахи, производимые царями-жрецами, могут выдержать тысячелетия и в конечном счете переживут выцветающие буквы человеческих книг, разлагающуюся целлюлозу кинопленки и, может быть, даже резные выветрившиеся камни, вечно провозглашающие несравненные достоинства наших многочисленных королей, завоевателей и властителей.
Между прочим, пятна-запахи располагаются квадратом и читаются с верхнего ряда слева направо, потом справа налево, снова слева направо и так далее.
Я должен заметить, что горянское письмо устроено аналогично, и хотя я хорошо владею горянским, мне трудно писать, главным образом потому, что через строчку приходится менять направление письма. Торм, мой друг из касты писцов, до сего дня не может мне простить этого; если он еще жив, то, конечно, по-прежнему считает меня отчасти неграмотным. Как он говорит, из меня никогда не получится писец.
- Это очень просто, - говорил он. - Пиши по-прежнему вперед, но в противоположном направлении.
