— Что это? — спрашивает он.
— Стиральная машина, — с серьезным видом отвечает Олли.
— Это я и сам вижу, но что вы хотите, чтобы я с ней сделал?
Он произносит это с еврейским акцентом, отработанным в течение долгих лет, хотя еврейской крови в нем, насколько мне известно, нет ни капли.
— Мы хотим, чтобы ты купил ее у нас, старый черт, — говорю я.
— Стиральные машины в данный момент не пользуются спросом, я не смогу ее продать.
Все это чушь, я четко знаю. Что бы мы ни принесли ему, он всегда первым делом заявляет, что именно на этот товар сейчас нет спроса. Наверное, даже если вместо стиральной машины мы притащили бы ящик с деньгами или фотографии лапающих друг друга «Спайс Герлз», он все равно сказал бы, что не сможет их сбыть.
— У нас еще есть видак, — говорит Олли. — И калькулятор. За все просим сто двадцать фунтов.
— Сто двадцать? Да за сто двадцать фунтов я горло себе перережу! — вопит Электрик.
Интересно было бы посмотреть, думаю я.
— Даю вам за все сорок фунтов.
— Ты что, охренел? — говорю я. — Мы сказали — сто двадцать, на меньшее не согласимся. Ты все равно загонишь все за двойную цену.
Мы оба знаем, и я, и Олли, что ста двадцати фунтов нам из него не вытрясти, но если бы мы попросили семьдесят пять, он заплатил бы нам вообще пятерку.
— Не тяни резину, старик.
— Сто двадцать фунтов, ребята, я не смогу вам заплатить. Может, приедете как-нибудь в другой раз?
Электрик делает вид, будто собирается закрыть дверь, явно ожидая, что один из нас застопорит ее ногой. А мы вынуждены поступить именно так. Другой надежной точки сбыта товара у нас нет. Иногда удается, конечно, продать разную мелочевку парням в кабаке, но в большинстве случаев мы нуждаемся в Электрике, и он об этом прекрасно знает.
Олли подпрыгивает к двери.
— Хорошо, не сто двадцать, а семьдесят. Семьдесят тебя устроит?
Семьдесят! Вот кретин! Мы ведь договорились, что уступим всего двадцатку, и тогда Электрик даст нам за машину семьдесят фунтов.
Электрик клюет, чего и следовало ожидать.
— Пятьдесят пять и не фунтом больше, хотите — соглашайтесь, хотите — нет.
Я с презрением смотрю на Олли, но он ничего не замечает, просто кивает мне.
— Ладно, по рукам.
— Внесите машину вовнутрь, я ее осмотрю, — говорит Электрик, входя в магазин.
Меня так и подмывает тут же разобраться с Олли, но я понимаю, что здесь не место для выяснения отношений, надо немного потерпеть.
Мы втаскиваем машину в магазин, и я иду назад к фургону за видаком, а Электрик поднимается наверх, за грошами, которые нам пообещал. Я возвращаюсь, ставлю видак на машину, а Олли достает из кармана калькулятор и кладет его сверху.
