— Где она сейчас?
— В фургоне. Все в порядке.
Шестилетний двоюродный брат Мэл, проносящийся мимо нас, вдруг резко тормозит.
— У тебя в фургоне собака?
— Иди, иди отсюда, — отвечаю я.
— Не будь таким гадким, выведи ребенка на улицу и покажи ему песика, — говорит Мэл.
Я смотрю на мальчишку и размышляю, пустят ли меня вместе с ним в тот бар, из которого я только что вернулся.
Сгущаются сумерки, а я стою в парке и слушаю, как полдюжины ребятни спорят, кто следующий будет гладить собаку. Проходит минута-другая, и один из этой мелюзги вдруг спрашивает, как пса зовут. Я отвечаю, что имени у него нет, и полдюжины пар глаз смотрят на меня с таким выражением, будто я только что сообщил, что эту собаку мы должны сейчас же съесть.
— А почему у него нет имени?
— Потому что я не придумал, как его назвать.
— Почему?
— Потому что не придумал, — говорю я. По-моему, они хотят, чтобы я представил им более подробное объяснение, но я молчу.
— А почему? — продолжает доставать меня тот же самый пацаненок.
Наверное, доводится каким-то родственником Олли, думаю я.
— А можно я подберу для него имя?
— Нет, лучше я!
— Я!
— Тише, тише! Послушайте, называйте собаку как хотите, мне все равно, — говорю я.
Дети тут же начинают орать бедной собаке «Ровер», «Рекс», «Буфер», «Лэсси» и гладить ее с нездоровым неистовством.
— Вообще-то, — произношу я, закуривая, — я собираюсь этого пса продать.
Глаза некоторых из детей озаряются, они думают, что я продам собаку именно им.
— Цена просто смешная — тридцать фунтов, — говорю я, увлекаясь своей идеей. — Купить его у меня хочет один плохой человек, который обычно убивает и ест собак.
— Не-е-ет! — орут в голос все дети, срываясь с мест и устремляясь к своим мамашам и папашам.
Отлично, думаю я.
Похоже, я зря ломал себе голову над тем, куда пристроить эту тварь.
8
Блестящие планы: номер два
Я прочитал об этом случае в одной газете и смеялся до упаду. В статье он был описан, естественно, в общих чертах, и мне пришлось самому заполнять пробелы. В общем, вот в чем состоит его суть.
Одна государственная шишка, проживающая в громадном доме, решает, что Британия и ему, и всей его семье изрядно приелась и что им следует отправиться годика на два в Кению, где можно лупить мальчика-слугу и охотиться на редкого зверя. Само собой, продавать свои хоромы он не намеревается, во-первых, потому что в них жили несколько поколений его знатного рода, во-вторых, просто потому, что подобные ему кретины запросто могут себе позволить свалить на пару лет в другую страну, и не продавая жилья. Итак, он решает уволить и выбросить на улицу служанку и закрыть свой дом, оставив приглядывать за ним лишь каких-то смотрителей.
