— Оригинально же вы смотрите на вещи, — покачала я головой.
— И вообще, — невозмутимо продолжал этот краснобай, — ни мне, ни вам ничего не грозит.
— Как вы можете быть таким уверенным? — взорвалась я, уже подогретая спиртом: еще не хватало, чтобы он уговорил Нинон остаться.
— Элементарно, — Широкорядов опрокинул третью рюмашку, — просто я все рассчитал.
Мы с Нинон молча на него воззрились, а он разглагольствовал на полную катушку:
— Мне лично все ясно. Эти убийства мне понятны, так же как и следователю. Что-то мне подсказывает, что мы мыслим с ним в одном направлении.
Я глупо хохотнула:
— Понятны? Тогда вы знаете, кто убил жену банкира?
— Конечно. — Поэт-песенник поднял рюмку со спиртом и зачем-то посмотрел ее на свет. — Да и вы знаете, все знают. Остроглазову прикончил шабашник-молдаванин, по пьяной лавке, скорее всего с целью грабежа.
— А кто же поджег строительный вагончик? — не унималась я.
— А вот здесь изначально не правильная посылка, — погрозил мне пальцем Широкорядов. — Между прочим, странно такое слышать от трезвомыслящей девушки вроде вас. — На что он намекал, неужели на мою идиотскую риторику на тему поэзии? — Кто сказал, что вагончик подожгли? Насколько я понимаю, это еще не доказано. Погоревшие ребята, царство им небесное, были очень даже не прочь заложить за воротник, а по пьяной лавке все возможно, как вы понимаете. Но даже если поджог был… О чем нужно думать? Нужно думать о том, кому он был выгоден в первую очередь!
— Ну и кому? — икнула Нинон и стыдливо прикрыла рот ладонью. Лично мне было ясно, куда клонил поэт-песенник.
А он не стал долго интриговать недогадливую Нинон:
— Разумеется, их хозяину. Во-первых, они могли что-нибудь не поделить, во-вторых, не исключено, что ему не хотелось расставаться с дензнаками.
Черт, да он просто читал мои мысли!
— А Сеня? — Нинон опередила меня.
— А с Сеней, не исключено, еще проще. Я уже говорил: коммерция, коммерция…
Умопостроения Широкорядова выглядели если не бесспорно, то по крайней мере логично. Мы с Нинон были вынуждены взять тайм-аут. И все-таки я нашла слабое звено в его стройной на первый взгляд теории:
— А как же тогда та первая, неизвестная жертва, которую нашли неподалеку от платформы?
Поэт-песенник сразу погрустнел и признался:
— Вот здесь у меня пока нет объяснения, но я уверен, что это тоже не более чем совпадение.
— То-то и оно, — подытожила я и скомандовала, глядя на пустеющую прямо на глазах банку со спиртом (здоровы же пить отечественные поэты-песенники!): — Все, сворачиваем скатерть-самобранку, пока еще в состоянии передвигаться.
