— И что ты ко мне прицепилась с этим следователем? — двинулась я в контрнаступление. — Что ты мне с ним проходу не даешь? Хочешь, в следующий раз, когда он явится, паранджу надену? Или скафандр, чтобы феромоны не просачивались?
— Ну вот, уже ничего сказать нельзя, — обиделась Нинон, — ты что, шуток не понимаешь?
Я поняла, что здорово перегнула палку, и, мысленно чертыхаясь, пошла на попятный:
— Ну ладно, извини. Ну его к черту, этого следователя, не стоит он того, чтобы мы из-за него спорили.
А сама подумала, что с удовольствием придушила бы этого негодяя, из-за которого я вынуждена ссориться с подругой юности, переживающей не самый лучший период жизни. Ему что, все как с гуся вода, он строит свою карьеру и наверняка мечтает о лишней звездочке на погонах, а я по этой причине, видите ли, должна жертвовать крепкой женской дружбой. Вот гад-то, вот гад, и откуда он только на мою голову свалился?!
В результате Нинон дулась на меня до обеда, а я ходила за ней, поджав хвост, как побитая собака, и виновато заглядывала в глаза, вымаливая прощение. И когда Нинон зачем-то сунулась в подвал, я полезла за ней. А там нас встретил рой мошкары.
— Что за черт? — почесала затылок Нинон.
Я раньше ее сообразила, в чем дело, заметив, что мошки концентрируются преимущественно вокруг эмалированного ведра. Смородина! Все, амба, смородина начала портиться.
— Ну и что теперь делать? — спросили мы с Нинон в унисон, одновременно присев на корточки и заглядывая в злополучное ведро.
— Варенье из этого явно не получится. — В носу у меня засвербило, и я потерла переносицу, чтобы не расчихаться.
— А что получится? — Нинон тоже красноречиво пошевелила ноздрями.
— Если только вино, — предположила я.
— А как его делать?
Я провела короткую ревизию собственных знаний в области виноделия и неуверенно выдала:
— Кажется, туда нужно засыпать сахару и поставить в тепло, чтобы оно еще сильнее забродило.
— Точно? — недоверчиво переспросила Нинон.
— По-моему… А потом отжать ягоды и добавить спирту. Получится смородиновая настойка.
— А что, вполне возможно, — согласилась Нинон. — Чего мы теряем? Она так и так пропадет. — И слетала наверх за сахаром.
Засыпав в ведро килограмма четыре сахарного песку — исключительно на глазок, — мы снова призадумались.
— Что-то мне подсказывает, что ягоды нужно помять, — высказала я очередную рацею.
— Чем? Скалкой? — Нинон постепенно увлеклась процессом.
— Скалка подойдет, — ответила я тоном заправского винодела.
