У Сакена прибавилось хлопот. Оказывается, легче всего принять решение о том, чтобы его стихи вышли отдельной книгой, зато как трудно привести их в систему. Он заново перечитал все, что написано. Те стихи, которые нравились, переписал начисто. Некоторые стихотворения переработал. Когда же все было готово, написал «несколько слов от автора»:
«Человеку, который впервые знакомится с этими стихотворениями, может показаться, что в некоторых строках одно слово лишнее или, наоборот, его недостает. Такое впечатление — следствие недостаточного знакомства с казахской литературой, потому что в разных краях могут быть разные песни, разные кюи. Эти стилей написаны по мотивам народных песен Акмолинского края. Прошу дорогих читателей не судить автора строго…»
Несколько дней Сакен промучился в поисках названия для своего сборника. Никак не мог остановиться ни на одном из двух понравившихся ему: «Плоды молодости» или «Минувшие дни».
Потом решил, что эти стихи — все же память о минувшем. Ныгымет Нурмаков от имени издателей написал предисловие:
«Слово «литература» легко произносить, но очень трудно ее создавать и развивать. Как бы ни был образован народ, у всех литература обретает совершенство не сразу, а постепенно. У некоторых это достигается быстрее, У других — медленнее. Причина этого, конечно, кроется не в литературе, а в самом народе: чем больше в народе будет людей, поддерживающих литературу, тем быстрее она будет развиваться.
И вот, учитывая все это, мы, казахская молодежь, издаем эту книгу нашего товарища. Цель наша не в извлечении какой-либо выгоды, а в том, чтобы не пропадали такие таланты, в том, чтобы они росли и росла казахская литература… Мы предлагаем вашему вниманию эту книгу, чтобы вы поняли смысл народной мудрости: «С миру по нитке — голому рубаха», «Золотая бусинка не пролежит долго на земле». Казахская молодежь».
В назначенный день Сакен принес рукопись Шаймердену, у которого застал готового к отъезду в Казань имама Иркутской мечети Баязита. Они сидели за столом, на котором красовалась бутылка с этикеткой «Ром». Оба имама раскраснелись.
Баязит при виде Сакена почувствовал неловкость, но Шаймерден его успокоил и разделил остаток рома на две чаши.
— Ну, счастливого тебе пути! Если эту книгу ты не сумеешь издать, то грош цена твоей дружбе, — пошутил Шаймерден.
— Прежде всех своих дел возьмусь за книгу. Слава аллаху, брат поможет. В Казани у меня много друзей, — заверил Баязит.
